Великан

Поднимаюсь, беру со стола бутылку вина и подхожу к прозрачному бортику, отделяющему балкон от остального зала. Девчонка будто в задумчивости облокачивается об него.

— Не танцуешь?

Даша молчит и никак не дает понять, что вообще услышала меня. Впрочем, ее бокал перестает колыхаться из стороны в сторону – и я наполняю его вином.

Несколько секунд ничего не происходит, затем она подносит бокал к губам, делает небольшой глоток.

— Не сегодня. А ты?

— Из меня плохой танцор.

— Бубенчики мешают?

Какой знакомый вопрос.

— Почему же мешают? Помогают, когда надо.

Снова молчание.

Это очень странный разговор. Без эмоций, без ощущения, что человек тебя вообще замечает.

— Что за дичь ты рассказал про драку?

— Потому что там нечего рассказывать.

— Совсем? - она все же поднимает на меня взгляд.

Красивая, но какая-то подчеркнуто безучастная. Но смотрит все же внимательно, даже слишком. Будто пытается прочесть что-то там, глубже, за банальностью внешности.

— Абсолютно. Никакой драки не было.

— Геройские рассказы нравятся девочкам, - она ставит бокал с недопитым вином на стол. – Красивые, с хорошим концом. Такой шанс прошляпил.

— Геройские рассказы нравятся дурам. Извини, если грубо. Рассказать о чем-то действительно серьезном - никаких проблем. Почему нет? Но раскрашивать и превозносить ерунду - зачем?

— Чтобы понравиться другим, разве непонятно?

— Кому, например?

Губы Даши едва заметно растягиваются в улыбку.

— Например, Миле, бывшей-настоящей-будущей девчонке Кира. Она бы кипятком писала.

— Она и таким хлещет, только в сторону самого Кира. Зачем разрушать идиллию?

— Все равно через неделю снова разбегутся, – морщится Даша. - А кому помешает такой свободный и безотказный аэродром? Тем более, требующий понимания и успокоения, с табличкой «сделаю все назло бывшему».

Отрицательно мотаю головой.

— Я плохая жилетка. А еще ты мне больше нравишься.

Я знаю, что женский угодник из меня никакой. Я не умею красиво говорить, не умею предугадывать их желания, понятия не имею, как и с какой стороны правильно зайти, чтобы не получить виртуальный удар по тем самым бубенчикам. Поэтому просто говорю правду. Зачем? А почему нет? Максимум, чем рискую – Даша снова отвернется. А она мне и правда понравилась, хоть и странная. Но, возможно, именно это и подтолкнуло заговорить с ней первым, что для меня до сих пор является небольшой победой над внутренним неуверенным в себе жердяем.

Эдакая безумная атака с шашкой на бронированный танк. На дурака.

— Все боксеры такие наглые? – фыркает Даша.

— Встречу боксера, обязательно у него спрошу.

— Ага, значит скромняга. – Ухмыляется. – И драки не было, и на живых боксеров только по телевизору смотрел, - девчонка хмурится, и становится еще больше похожей на строгую учительницу. Или даже на следователя из бандитских сериалов. – Обычный и скучный, да?

— Абсолютно верно. – Я опускаюсь на одно колено – и так наши лица на одной высоте. Подаюсь к девчонке, почти тараню ее своим телом, но она успевает отклониться на диване. В сощуренных глазах дикой кошки играют отсветы бликов света. Злится? Пожалуй. Даже разъярена. Еще секунда и вцепится ногтями в лицо, полоснет так, что мало не покажется. – Терпеть не могу выделываться. Тебе нужны сказки? Кажется, в вашей компании есть как минимум один сказочник.

— Брехун он, а не сказочник, - беззлобно говорит Даша. – Но с ним веселее. Думала, ты такой же.

— Почему?

Пожимает плечами.

— Не против, если рискну предположить?

— А если против?

— Все равно рискну.

Я еще ближе к ней. Сантиметр за сантиметром. И ей уже некуда бежать. Только если ногтями по морде. От нее потрясающе вкусно пахнет – у меня голова кружится. А, возможно, дело вовсе не в незнакомых мне духах.

Возможно, я просто очень сильно ее хочу. Прямо сейчас.

— Тебе не нужен новый сказочник, не нужны веселые и глупые истории. – Мои губы почти возле ее губ. Мы дышим одни на двоих воздухом. И я вижу, как расширяются и пульсируют ее глаза, как будто свет льется не из стробоскопов над нашими головами, а прямо из ее зрачков. – Не знаю, что у тебя произошло. И, если честно, сейчас это не имеет никакого значения. – Я чувствую ее вздох на своих губах, а она чувствует мой – и не выдерживает, судорожно облизывается. Смещаюсь к ее уху, говорю почти шепотом. – Я. Тебя. Хочу.

— Да ты охренел, боксер! - чуть дергается или вздрагивает она - и я почти готов получить заслуженную оплеуху.

— Спорим, и ты хочешь?

Я чуть отстраняюсь, кладу руку ей на колено и чувствую безмолвный ответ на свой вопрос.

И впервые в жизни позволяю себе каплю триумфа в улыбке.

Это точно дрожь. Едва заметная, но дрожь.

Глава двадцать шестая

Честно говоря, я просто импровизирую. Прямо на ходу. В голове ноль мыслей, кроме одной единственной – я хочу эту девчонку. Образы ее уже голой рождаются сами собой, всплывают откуда-то из подсознания, как будто мы уже были в койке и я видел ее без одежды, трогал везде и чувствовал, как она дрожит, когда вколачиваю ее тело в матрас.

Я хочу сделать с ней все это.

И лучше прямо сейчас.