Великан Севера

За всей этой работой над колонизацией Солтсхейма и прочими бытовыми мелочами, я пропустил новость о том, что Верховным Королём Скайрима был организован карательный поход на пиратов, засевших в Данстаре и его окрестностях. Как описывали его знакомые торговцы, которые временами не брезговали контрабандой, а, следовательно, имели кое-какие повязки с пиратами, войска Верховного Короля при поддержке Имперского легиона и Гильдии Бойцов, представительство которых недавно открылось в Солитьюде, ударили одновременно и с берега, и с моря. Обнаглевшие в край пираты не ожидали такого напора и потому оказались грамотно зажаты на берегу. Как итог, большая часть базирующихся в Данстаре пиратов или была убита, или отправилась на каторгу, лучшие из их кораблей пополнили патрульный флот Скайрима, а те что требовали серьёзного ремонта или оказались затоплены, или были проданы на аукционе. Казалось бы, всё прошло хорошо и все счастливы, но во время боя был ранен Верховный Король Истлод, а его первенец и наследник Лейф, и вовсе оказался убит.

Серьёзная рана правителя, от которой он уже никогда не отойдёт, и становление наследником двенадцатилетнего Торуга вызвало кучу пересудов. Ситуация складывалась так, что многие начали говорить о новых выборах Верховного Короля, если Истлод умрёт раньше, чем его сын войдёт в возраст, а на место следующего правителя Скайрима пророчили или ярла Балгруфа, как потомка Олафа Одноглазого и в целом весьма успешного правителя, или Ульфрика Буревестника. С последнем вышла крайне занимательная история, несмотря на то, что последние лет двадцать он тихо-мирно сидел в заключении, среди молодёжи у него была репутация не только защитника веры, но и героя Великой Войны. Если первое с натяжкой можно было признать, всё же одним из его основных требований во время подавления восстания изгоев в Маркарте было возвращение Талоса в пантеон богов, то вот с его героизмом во время войны… Сам являясь не последним участником тех событий, мне ни разу не доводилось слышать о подвигах Ульфрика, он, вроде как, прибыл на западный фронт незадолго до начала наступления эльфов в 174 г., после чего сразу попал плен, и был освобождён уже после окончания войны, или как-то сумел сбежать. Никаких подвигов или достижений, повоевал, попал в плен и всё.

Решив провести опрос среди молодёжи проживающих в городе семей простых нордов, я с ужасом узнал, что Ульфрик, оказывается, чуть ли не в одиночку выиграл войну, и именно он первым вошёл в Имперский город, во время его штурма, выбив силой своего ту’ума ворота Торгового квартала.

— Лидия, — тем же вечером, как узнал о героизме Ульфрика, я зашёл на тренировочную площадку, где застал дочь, — у меня к тебе есть несколько вопросов.

— Хорошо, пап, о чём ты хотел узнать, скажу сразу, все те слухи, которые распускает Бьёрн, ложь чистой воды — видя моё состояние, в котором я балансировал на грани впадения в неконтролируемую ярость, она решила, что это касается её отношений с парнями.

— Нет я не об этом. Просто недавно мне довелось узнать, что оказывается Ульфрик Буревестник с какого-то перепугу стал героем Великой Войны.

— А ты об этом. А я уже испугалась, — повесив свой тренировочный меч на стойку, она села рядом со мной, предварительно прихватив две чашки бодрящего взвара, — Не знаю кто именно начал рассказывать небылицы про Ульфрика, но сколько себя помню, среди моих сверстников всегда ходили истории о его подвигах. Когда я была помладше, я в них даже верила.

— А сейчас?

— А что сейчас, послушав твои истории, а также сравнив их с тем, что рассказывали мама, дядя Громаш и тётя Лирис, мне давно стало понятно, что правды там ни на грош. Клановые ребята, и дети тех, кто пришёл с тобой с Великой Войны, тоже не верят в эти истории, но вот те, кто пришли позже, воображают, что он, чуть ли не воплощение Талоса. А когда им прямо говоришь, что первым в Имперский город вошёл именно ты, чему есть и живые свидетели, и подтверждающие это документы, они сразу начинают заливать, что всё это проделки Талмора, которому хочет стереть подвиги Ульфрика из истории, а ты и рад прислуживать эльфам. — медленно переведя взгляд на моё лицо, она замерла как кролик перед удавом, — Пап, давай ты успокоишься, немного подумаешь и только потом пойдёшь отрывать головы…

А я был в бешенстве, какие-то твари, путём распускания слухов, не только присвоили мои подвиги другому, но и ещё смеют называть меня прислужником эльфов! Сдавленно рыча, я еле сдерживал себя, чтобы прямо сейчас не перекинуться в вербера и не устроить кровавую баню.

— Пап, не волнуйся ты так, — прекрасно чувствуя моё состояние, Лидия как могла пыталась меня успокоить, — и я, и Алекс, и остальные дети из клана всегда пытались переубедить их, если надо и кулаками. Тем более я ничего такого не слышала последние несколько лет.

— Они просто перестали говорить об этом при тебе, — ответил я ей, мешая обычную речь с рычанием, — и оставлять такое никак нельзя.

— И что ты собираешься делать?