Великаны острова Пасхи

«Как и во всем, что касается исследования острова Пасхи, мы натыкаемся здесь на типичный случай, когда то, что мы знаем, заставляет нас особенно жалеть о том, чего мы не знаем, и когда приобретенные нами с таким трудом сведения только приводят нас к новым неразрешимым проблемам», — справедливо замечает Фридрих Шульце-Мезье в своей книге об острове Пасхи[45]. Эти слова можно отнести не только к материалам, собранным экспедициями на острове Пасхи, но и к самим экспедициям.

Через два десятилетия после Раутледж на остров прибыли новые исследователи. Это была группа ученых, поддержанная правительствами Франции и Бельгии. Но и эту экспедицию постигла не совсем обычная судьба — входивший в ее состав археолог умер. Поэтому раскопки на острове Пасхи произведены не были.

Естественно, что на этот раз ученые застали на острове еще меньше следов прежней культуры Рапа-Нуи. Лишь глубокие старики могли припомнить, и то отрывочно, црежние обычаи, легенды, верования. И тем не менее талантливый и добросовестный этнограф и лингвист Альфред Метро, руководитель этой экспедиции, предпринял попытку восстановить основные черты загадочной культуры, которая была мертва уже много десятков лет. Советские ученые в обобщающей монографии «Народы Австралии и Океании» так оценивают результаты его работ: «Старая культура острова Пасхи, которую Метро попытался реконструировать самым тщательным образом, во всем напоминает полинезийскую культуру: в ней нет ни одной неполинезийской черты и очень большое сходство с культурой островов восточной Полинезии и Новой Зеландии»[46].

Благодаря работам Метро была развеяна атмосфера «таинственности» и «загадочности» вокруг острова Пасхи, хотя многие его проблемы ждут решения и по сей день. Еще более продвинулось изучение рапануйской культуры благодаря Себастьяну Энглерту (читателям книги «Аку-аку» он известен как «отец Себастьян»), около трех десятков лет живущему на острове. В своей монографии «Земля Хоту Матуа» он опубликовал богатый местный фольклор. Кроме того, им же были составлены словарь и грамматика языка острова Пасхи. В результате стало особенно очевидным, что язык и фольклор рапануйцев всеми своими корнями связаны с полинезийским языком и фольклором.

Таким образом, и быт, и социальный строй, и язык, и жилища, и техника рыболовства, и фольклор, и мифология острова Пасхи, как показали исследователи Метро и Энглерт, являются полинезийскими. Если бы на острове до полинезийцев побывали какие-либо «пришельцы», черные, как это утверждают сторонники «меланезийской гипотезы», или белые, как это считает Хейердал, то мы были бы вправе ожидать, что их следы останутся в языке, в географических названиях, повлияют на цвет кожи, длину черепа и другие антропологические признаки.

Но язык жителей острова Пасхи — чисто полинезииский, в нем нет никаких других «примесей», кроме тех, что появились лишь в самое последнее время (например, «хое» — искаженное английское «horse» — лошадь или «Кирити», испанское «Кристус» — Христос). Точно так же и названия бухт, гор, пещер, растений — полинезийские: «Ханга-о-Хону» (бухта Черепахи), «Анакена» (август), «Ана каи тангата» (пещера людоедов) и т. п. Названия гигантских статуй моаи и погребальных платформ — аху также полинезийские, без следов влияния чужого языка.

Антропологи провели детальное обследование жителей острова Пасхи, в чьих жилах текла кровь их древних предков, не смешанная с кровью других народов, и пришли к выводу, что «чистокровные» рапануйцы высокого роста (у мужчин средний рост — 172 см), с цветом кожи от светло-коричневого до коричневого и с черно-коричневыми волосами, хотя иногда встречаются и более светлые волосы — каштановые и желтоватые. Все эти показатели характерны для Полинезии.

С искусством Полинезии связаны и «тайны острова Пасхи» гиганты-моаи, колоссальные аху и дощечки кохау ронго-ронго.

Статуя божества. Полинезия.

Статуя божества. Полинезия.

Статуя бога Тики. Полинезия.

Искусство Полинезии

Авторы сенсационных гипотез о происхождении культуры острова Пасхи, как правило, отзывались с пренебрежением о местном населении. Рапануйцы казались им «жалкими» и «забитыми», а их искусство — примитивным и убогим. Как же им, бездарным и бедным, самим создать гигантские статуи и платформы, откуда у них может появиться письменность?

Да и не только местное население острова, но и все полинезийцы зачастую изображались как «дикари» и «людоеды», только на то и способные, чтобы уничтожать и разрушать достижения других, более высоких культур.