Великие афёры XX века. Том 2

Несколько лет Берни и Линда самоотверженно ютились в вагончике на территории мотеля и трудились, трудились, трудились не покладая рук, как пчёлки, — в полном соответствии с жизненным кредо и принципами. Вы не поверите, но дела медленно пошли в гору. Благодаря симпатиям местных жителей. Брукхейвенцы больше всего ценили в Эбберсе то, что он не был похож на мерзких янки — главную занозу в мозгах и сердцах южан ещё со времён Гражданской войны. Южане всегда представляли янки в обобщённом образе наглого, лживого, самодовольного чернявого сексуального извращенца и растлителя малолетних то ли из Бруклина, то ли из Чикаго. Ясное дело, что баптист Берни Эбберс никак не походил на янки: весь такой незамысловатый и добрый, точь-в-точь как и местные. За эту простоту и доброту аборигены платили ему чистой монетой и всегда оказывали предпочтение мотелю Эбберса перед конкурентами.

Нигде в биографических источниках мне не удалось отыскать даже намёка на некое божественное откровение, которое, без всякого сомнения, снизошло на Берни Эбберса в конце 70-х годов. Между тем, только таким откровением и можно объяснить разительные перемены, охватившие нашего героя: на Бернарда Эбберса в буквальном смысле снизошёл неодолимый зуд экспансии. Им завладела идея расширения ради самого расширения, роста ради самого роста. Дальше и выше — до самых небес. Бернард Эбберс неожиданно приступил к строительству Вавилонской Башни и не прекращал этого занятия до 2002 года, когда у него методом грубого насилия не отобрали строительный мастерок из рук.

Можно было, конечно, списать эту экспансию на неожиданно проснувшуюся жажду обогащения — типичную компенсацию голодного провинциального детства. Однако все последующие факты биографии Эбберса никак не подтверждают такой гипотезы: Бернард никогда не испытывал нездоровой привязанности к материальным ценностям (помните главный родительский урок?). Полагаю, дело тут в той самой пресловутой «миссии».

Помутнение началось с того, что Эбберс уговорил двух приятелей-баптистов (Макса Торнхилла и Карла Эйкока) заложить свои дома и на полученный кредит вместе с ним купить ещё несколько мотелей. Заложили. Купили. В 1981 году у Эбберса со товарищи было уже девять маленьких гостиниц. Таких же поганых и бесперспективных, как и самая первая. Зачем покупали мотели — не знал никто, кроме загадочного неплотского духа, что нашёптывал Эбберсу свои стратегические решения. Если один мотель Эбберс ещё мог кое-как поддерживать и развивать на уровне семейного подряда, то каждое последующее приобретение всё больше уводило бизнес из-под контроля.

По ходу дела заметим, что семейный подряд — эта хорошо знакомая нашим читателям «лавка греческих богов» — до самого конца оставался единственным видом бизнеса, доступным пониманию Берни Эбберса. Даже когда он стоял во главе компании, чья капитализация превышала сотню миллиардов (!!!) долларов, он мыслил категориями своего первого мотеля. Так, в 2002 году на правлении обсуждался экстренный вопрос о выведении компании из жесточайшего кризиса, и председатель правления Бернард Эбберс на полном серьёзе предложил сократить дозировку кофе в автоматах для служащих, выключать электричество в конце рабочего дня и ограничить использование кондиционеров. Ну, чем не Форрест Гамп?

Как бы там ни было, теперь за спиной у Эбберса было девять мотелей, а впереди — почти гарантированное банкротство. И тут случилось очередное чудо. У девятой по счёту приобретённой гостиницы был случайный побочный бизнес — услуги междугородной телефонии. Впрочем, бизнес хоть и случайный, но с флёром эпохи.

Начало 80-х годов ознаменовалось крушением величайшей американской монополии — «Американского Телеграфа и Телефона», компании AT & T. После многолетней кровопролитной битвы Дядюшка Сэм переломил-таки хребет связистам, принудив AT & T расстаться со своими междугородными телефонными линиями и передать их в управление региональным компаниям по оптовым ценам со скидкой от 40 до 70%. Регионалы, в свою очередь, перепродавали пропускную способность линий (так называемую bandwidth) частным предпринимателям, а те оказывали коммуникационные услуги конечным пользователям. Демонополизация, так сказать, в действии.

Бывший владелец девятого мотеля, доставшегося Эбберсу, в своё время как раз и подсуетился, откупив чуток bandwidth, больше — про запас, чем для дела. Эбберсу, однако, идея с перепродажей пропускной способности междугородных телефонных линий понравилась до самозабвения. До такого самозабвения, что он заложил все девять мотелей (от них всё равно не было никакого толку) и на вырученные деньги накупил bandwidth. Новое предприятие учредили в сентябре 1983 года и назвали Long Distancе Discount Sеrvicе (LDDS — Междугородные дисконтные услуги).