Великие авантюры и приключения в мире искусств. 100 историй, поразивших мир

Неизвестно, как сложилась бы дальнейшая судьба проклятого черного камня — история знает случаи, когда подобные драгоценности просто уничтожались, дабы пресечь зло, в них содержащееся. Но в середине ХХ века камень купил вполне преуспевающий и здравомыслящий торговец алмазами Чарлз Ф. Винстон из Нью-Йорка. Торговец оценил черное сокровище в 150 тысяч долларов и отнесся к нему скорее как к уникальному созданию природы, чем как к драгоценному камню. Он решил облагородить бриллиант, а если повезет, и избавиться от кровавого шлейфа камня, — Винстон приказал вставить его в платиновый кулон и обрамил прозрачными бриллиантами. К тому же Винстон стал охотно предоставлять диковинку для престижнейших выставок: в 1951 году «Черный Орлов» демонстрировался в Американском музее естествознания, в 1964-м — на выставке «Мир драгоценностей» в американском городе Далласе, в 1967 году — в Алмазном павильоне в Йоханнесбурге (Южная Африка). И, видя загадочную и притягательную красу «Черного Орлова», люди перестали думать о нем как о камне проклятых.

В 1960-х годах даже сложилась своеобразная мода на черные бриллианты. Цена «Черного Орлова» подскочила до 300 тысяч долларов. Именно за такую цену он и был продан в 1969 году на аукционе «Сотбис» лицу, пожелавшему остаться неизвестным. В 1990 году бриллиант вновь всплыл на аукционе «Сотбис», через который был перепродан новому покупателю, опять же анонимному. Но ретивые репортеры все же разузнали, кто это был, и, не называя имени, сумели взять у этого анонима интервью. И между прочим, вот что он сказал: «В середине ХХ столетия газеты называли его „Камнем дьявольской смерти“, но я не чувствую нервных припадков в связи с тем, что владею „Черным Орловым“. Последний год я пытался раскопать все, что касается мелодраматической судьбы камня, и теперь я почти убежден в том, что проклятие снято, если оно, конечно, было вообще».

Веселый распорядитель похорон

Эта история началась в 80-х годах прошлого, ХХ века. Один из старых редакторов журнала «Крокодил» (было в советское время такое легендарнейшее сатирическое издание) на одном из капустников зачитал. собственный некролог, над которым хохотала вся редакция. Текста конечно же по прошествии лет никто не упомнил, но запомнился странный наказ: «Главное, позовите тамадой на сие застолье весельчака Горьева. ОН все сделает по высшему разряду».

Слово «ОН» было напечатано большими буквами на пишущей машинке, ведь компьютеров тогда еще не было. Почему большими и кто такой Горьев, мало кто знал. Ну а поскольку «некролог» был зачитан на каком-то веселом застолье, где все присутствующие старались блеснуть собственными шутками (все же работали они в юмористическом издании!), то выяснять, где искать «весельчака Горьева», никому и в голову не пришло.

А зря! Старый редактор знал, кого вспоминал и о ком писал коллегам.

Юморист-сатирик Горьев (имени-отчества, к сожалению, не сохранилось) жил в Москве во второй половине XIX века. В молодости, еще будучи петербуржцем, он стал сотрудничать с журналом «Весельчак», выходящим с 1 февраля 1858 года. На первой же странице «Весельчака» стояло: «Журнал всяких разных странностей, светских, литературных, художественных и иных». Главным редактором стал знаменитый тогда юморист О.И. Сенковский, писавший под псевдонимом Иван Иванов сын Хохотенко-Хлопотунов-Пустяковский. Цель издания тоже была опубликована на первой же странице журнала: «Приходите смеяться с нами, смеяться над нами, над ними, над собой, над всем и обо всем смеяться, лишь бы только не скучать».

Постоянно писать для журнала согласились граф Соллогуб, Н. Кукольник, Бенедиктов, другие «наши великие смехотворцы и знаменитые острословы тоже изъявили готовность содействовать великому делу проявления народного русского смеха».

Одним словом, Горьев оказался в блестящей компании. Вся пишущая братия частенько собиралась вместе и тут же придумывала себе праздник. Для этого годился любой повод — лишь бы покутить. Жаль только, что кутили недолго. Уже на следующий — 1859 год выяснилось, что юмор, а тем паче сатира — дело неблагодарное. Тираж падал, благотворителей не сыскалось, цензура свирепствовала, и журнал пришлось закрыть.

В другое место Горьев не сумел пристроить свои литературные опусы. Занял место директора какого-то страхового общества, но заветов «Весельчака» не забыл. Ежемесячно собирал друзей-приятелей на веселые кутежи и, как тогда говорили, «вспрыски». Время пролетало весело, однако доходы страхового общества никак не повышались. Так что через некоторое время учредители общества вызвали Горьева на ковер. Все были уверены, что он постарается принять выволочку к сведению и возьмется за ум. Но балагур Горьев не стал «грузиться прощениями», а взял да и подал в увольнение с поста директора.