Великие битвы уголовного мира. История профессиональной преступности Советской России. Книга первая (1917-1940 г.г.)

— способы осуществления безраздельной власти «блатных» (правила проведения «воровских» сходок, «толковищ», «правилок»; «воровские ксивы», требования которых обязательны для исполнения каждым уголовником и арестантом, и проч.);

— нормы наказания провинившихся «воров», уголовников и арестантов, не признающих власти «воров», процедура развенчания провинившихся «воров», а также обряд отхода «вора» от активной преступной деятельности;

— нормы поведения и отличительные черты представителей «блатного мира» (наколки, жаргон, манера одеваться и пр.);

— обязательное требование к «честному вору» иметь несколько судимостей и время от времени попадать в места лишения свободы (по «закону», настоящий вор должен встретить смерть на тюремных нарах);

— негативное отношение к бандитам, убийцам, хулиганам, насильникам;

— положительное отношение к Советской власти.

О подоплёке некоторых названных «статей» «воровского кодекса» мы уже говорили в предыдущем очерке («Жиганы против уркаганов»): например, о категорическом осуждении бандитов, насильников и убийц.

Об отношении «воровского мира» к хулиганам — разговор особый.

Ещё в середине — конце 20-х годов «босяки» и «уркаганы» не имели особых претензий к «хулиганскому сословию». В известной песне тех лет про подлую Мурку, которая «снюхалась» с чекистами, пелось:

Ярко светит месяц, тихо спит малина,
А в малине собрался совет:
Это уркаганы, злые хулиганы,
Собирали местный комитет…

Как мы видим, между «уркаганами» и «хулиганами» безвестный автор не видит никакой разницы, отождествляя одних с другими.

Это подтверждает и старая уголовная песня про «девочку-жиганку», где тоже воры и хулиганы полностью отождествляются:

Хулиганы все носят фуражки,
На фуражках у них ремешки,
Они носят пальто нараспашку,
А в карманах — стальные ножи.

Я, жиганка, фасон не теряю,

Юбку-клёш по колено ношу,
С хулиганами часто бываю,
Хулиганов я очень люблю.

И теперь я с вором, с хулиганом,

Куда хочешь, туда и пойду, —
Заработаю денег задаром,
С хулиганами вместе пропью.

Идентификация прослеживается даже в деталях: в той самой фуражке с ремешком — «капитанке», которая в начале 30-х (именно к этому периоду относится песня) считалась атрибутом «воровской» моды.

Действительно, хулиганство в конце 20-х — начале 30-х годов процветало. Процветало, несмотря на победные реляции милицейских начальников.

Так, в 1927 году начальник Донского краевого административного управления рапортовал по случаю десятилетия Донской милиции:

…Бич недавнего прошлого — хулиганство общими усилиями советской общественности и всего государственного аппарата как массовое явление изжито и в настоящее время наблюдается в сравнительно незначительных размерах.

Однако на самом деле хулиганство не сокращалось. Более того, оно переместилось на центральные улицы — «вышло в центр», как в то время писали газеты. Приведём цитату из ростовской газеты «Молот» от 29 октября 1929 года: