Великие битвы уголовного мира. История профессиональной преступности Советской России. Книга первая (1917-1940 г.г.)

Наконец, третий вид наказания — «спросить, как с гада». «Гадами» называли и называют в «блатной» среде «воров», не просто нарушивших «закон» и даже противопоставивших себя «братве», но прежде всего тех, кто пошёл на сотрудничество с правоохранительными органами, с «ментами». Одним из высших оскорблений в «уркаганской» среде поэтому являлось выражение «гадский папа» — то есть предводитель «гадов» (сейчас оно приобрело несколько иронический оттенок).

«Гадскому» наказанию подвергались, конечно, не только «стукачи» и «наседки», но и вообще предатели «воровской идеи» и «понятий». Смертью наказывалось чаще всего и применение физической силы одним «вором» по отношению к другому без решения «правилки». Причём проштрафившийся «вор» должен был умереть от ножа, «гада» же либо душили (что предпочтительно), либо убивали из огнестрельного оружия.

Напоминаем: все три вида наказания существуют по сей день.

Помимо ритулов приёма в «воры» и наказания нарушителей, в «законе» был предусмотрен и добровольный отказ «вора» от своей «короны».

Да, «честняк» мог по своей воле выйти из «воровской» касты. Но здесь существовала немаловажная деталь: в этом случае «вор» обязан был полностью отказаться от преступной деятельности! То есть нельзя было по своему желанию перейти, скажем, из «цветной масти» (как называли себя «истинные воры») в «полуцвет» (то есть подручных «законников»). Отходишь от «блатной» жизни — отходи насовсем! Причём «отошедшему», «прошляку» (как называют подобных бывших «воров») назад, в уголовный мир, дорога уже была закрыта. Если он после ухода в честную жизнь вдруг снова на чём-то «подзасекался» и попадал в места лишения свободы, здесь он рассматривался на правах «мужика», и спрашивали с него как с «мужика», не принимая во внимание его былые «заслуги».

Что касается самой процедуры выхода из «воровской масти», она достаточно либеральна и демократична. «Отойти» имеет право любой «вор» и в любое время. Однако решение это должна утвердить «воровская сходка». «Вор» предстаёт перед своими «братьями» и объясняет причины, побудившие его прекратить преступную деятельность. (Чаще ссылаются на усталость, на желание спокойно дожить остаток жизни). После этого «сходняк» утверждает решение. Или не утверждает его, объясняя причины. Обычная причина: «вор» что-либо должен «обществу», поэтому сначала он обязан выполнить требуемое условие, а потом — спокойно «отойти». Могут выдвигаться и возражения иного рода: например, уходящий «вор» бросает своих подельников в трудный момент, когда так важно единство «законников» и каждый достойный человек на счету. И тому подобное. Обсуждение ведётся уже без присутствия «вора», лишь потом его приглашают, чтобы объявить результат.

Обязательным правилом в «воровском мире» являлось одаривание уходящего «вора», так сказать, «отходное». Собирались и вещи, и драгоценности, и деньги… Отказаться от подарка (иногда его называли «вылазное») «законник» не имел права: это обида для «братвы».

Важно отметить и другое: отойдя от «воровской» жизни, «прошляк», в принципе, не порывает с криминальным миром. К нему в любое время могут обратиться за консультацией, за советом, за помощью. И отказать он не вправе. Но если консультация у «прошляка» — в порядке вещей, то обращение за помощью к «отошедшему» считается «дурным тоном» и возможно только в крайнем случае.

Интересна и ещё одна немаловажная деталь. Фёдор Раззаков пишет в своём исследовании «Бандиты времён социализма»:

Если «вор в законе» изъявлял желание «завязать» с воровской жизнью и выйти из группировки, никто не имел права чинить ему препятствий в этом. (Вот почему был не прав Василий Шукшин, «убивая» своего главного героя в фильме «Калина красная» Егора Прокудина). Ушедшему вору не мстили за уход…

Однако в данном случае обвинять Шукшина в неточности, видимо, не совсем справедливо (хотя в целом мы склонны оценивать и фильм, и книгу «Калина красная» не слишком высоко). Дело в том, что добровольный уход «вора» из касты был возможен только после утверждения этого решения «сходкой»! В противном же случае он расценивается как вызов. Могут возникнуть разного рода сомнительные вопросы. Почему вдруг этот «законник» отказался от «масти»? Может, под влиянием «ментов»? Может, этим он выражает свою ненависть и презрение к «кентам»? Как он смел открыто нарушить «воровские традиции»? Значит, почему-то боялся обычной в этих случаях процедуры, опасался объяснений с «братвой»… В общем, такой «отход» является «конкретным» «косяком» (то есть прямым нарушением кодекса поведения «честного вора»). И подобный поступок, естественно, не может оставаться без негативных последствий…