Великие битвы уголовного мира. История профессиональной преступности Советской России. Книга вторая (1941-1991 г.г.)

Одновременно с этим от каждого представителя «воровской масти» требовали дать «подписку». Это значило, что «вор» должен письменно отказаться от приверженности воровским традициям, осудить своё преступное прошлое и дать обещание в будущем начать честную жизнь. В противном случае применялись самые жестокие меры, вплоть до физического насилия — избиений и даже пыток. Истязаниями, например, можно признать такой способ мучений осуждённого, ставший впоследствии чрезвычайно популярным, когда его приковывали наручниками к проходившей над землёй трубе так, чтобы ноги не касались пола (заковывали одну руку, потом перебрасывали цепочку наручников через трубу и заковывали другую руку). Связывали также «ласточкой» (на зэковском жаргоне тех лет — «лягушка»): клали человека на живот и руки привязывали к ногам. Позже стали надевать на голову истязаемому противогаз с перекрытым клапаном. В общем, способы воздействия были разнообразные.

В это время появляется в арестантском жаргоне термин «ломка», пришедший на смену «гнуловке».Действительно, если сталинские «начальнички» пытались согнуть «законников», всунуть их шеи под ярмо закона и лагерных установлений, то хрущёвские — открыто ломали упрямцев.

Параллельно с физическим насилием власть использовала и методы «идеологической» борьбы. Распускались всевозможные слухи, клевета в отношении наиболее известных и уважаемых «честняков», им устраивались разного рода провокации с целью подорвать их авторитет в уголовной среде.

К борьбе против воровского клана были подключены средства массовой информации, вся пропагандистская машина. Стали появляться антиворовские повести, романы, кинофильмы. В газетах то и дело публиковались письма раскаявшихся «воров», призывавших своих «соратников» «покончить с позорным прошлым».

В 1958 году появляются «Основы уголовного законодательства Союза СССР и союзных республик», которые заменили собой действовавшие с 1924 года Основные начала уголовного законодательства СССР и союзных республик. Этот документ усиливал ответственность за ряд тяжких преступлений и ужесточал наказание для рецидивистов «и других опасных антиобщественных элементов».

Кульминацией, апогеем этой пропагандистской кампании явилось беспрецедентное событие: глава Советского государства Никита Сергеевич Хрущёв лично встретился с бывшим «вором в законе»!

Сценарий был отработан в лучших традициях Голливуда. В начале 1959 года Хрущёв отдыхал в Крыму. И вот советская, а заодно мировая общественность узнаёт, что якобы именно в это время к нему на стол легло письмо четырежды судимого вора-рецидивиста.

Разумеется, любой нормальный человек понимает, что просто так письма уголовников на стол главе партии и государства не ложатся. Так чем же было интересно послание «прошляка» — «вора», отошедшего от преступного мира?

Рецидивист обращался к Хрущёву со словами горечи и отчаяния:

«Начать свою старую преступную жизнь я не могу и не могу вернуться к семье, так как бросил её без денег и в долгах. За пять лет, как я уехал, я не совершил ни одного преступления.

Я не боюсь ответственности и прошу Вас ответить советом, как мне быть. Я буду ждать ежедневно в течение этого времени, как только у меня хватит силы воли, буду ждать беседы с Вами. Если сочтёте нужным меня арестовать, я и с этим согласен…»

Письмо оказалось как нельзя кстати. Уже через несколько дней уголовник и высший государственный деятель беседовали тет-а-тет. Выслушав бывшего «законника», Хрущёв пообещал ему помочь:

«Я позвоню секретарю горкома партии, попрошу его, чтобы обратили внимание на вас, устроили на работу, помогли бы приобрести квалификацию… Вам дадут кредит, чтобы вы построили себе домик, или же попрошу, если есть возможность, чтобы вам дали квартиру…»

Разумеется, всё так и вышло: «прошляк» получил и квартиру, и работу.

Далее пропагандистская кампания пошла по проторенной колее. О беседе с уголовником Хрущёв поведал с высокой трибуны участникам Третьего съезда писателей СССР в мае 1959 года. И тут же в местах лишения свободы организуются массовые отклики на это выступление с всеарестантским «одобрям-с».