Великие битвы уголовного мира. История профессиональной преступности Советской России. Книга вторая (1941-1991 г.г.)

«2 декабря 1943 года нам с комбатом старшим лейтенантом Ферьевым сообщили, что в нашем 3-м батальоне остаются только командиры и коммунисты, а пополнение будет состоять из осуждённых. Маршевая команда в сопровождении шести офицеров прибыла с Урала.

Времени для подготовки необстрелянных бойцов к наступательным действиям было очень мало… Вскоре батальон получил приказ совершить марш-бросок с форсированием Оки. Под непрерывными бомбовыми ударами вражеской авиации бойцы перебрались на другой берег реки и выполнили поставленную задачу. Не успели отдышаться, как поступил новый приказ: взять деревню Сохановский посёлок. Здесь фашисты создали сильно укреплённый оборонительный рубеж. Отрыли окопы полного профиля, соединили их траншеями, установили проволочные заграждения… Однако оборона немцев была прорвана… Около трёх километров гнали фашистов, пока к ним на помощь не подошли танки…

За время боёв в батальоне не было ни одного случая дезертирства, членовредительства, угроз в адрес командиров… Со штрафников, которые были ранены или отличились в боях, была снята судимость; совершившие боевые подвиги — награждены орденами и медалями» (А. Емелин. «Штрафные батальоны». — «Преступление и наказание» № 6, 1992).

Кстати, о командирах. Все они ни в коем случае не были «штрафниками». Согласно положению о штрафных батальонах и ротах Действующей армии, командиры и военные комиссары батальонов и рот, командиры и политруки взводов, иные офицеры — назначались на должность приказом по войскам фронта или армии «из числа волевых и наиболее отличившихся в боях командиров и политработников».

Всему постоянному составу штрафных частей сроки выслуги в званиях, по сравнению с командным, политическим и начальствующим составом строевых частей Действующей армии, сокращались наполовину. При назначении пенсии каждый месяц службы в штрафной части засчитывался за шесть месяцев (хотя кто в то время думал о пенсии?).

Не следует всё же идеализировать «блатную армию». Привычный для них довоенный образ жизни давал себя знать и в боевой обстановке. Автору этой Энциклопедии довелось беседовать с некоторыми командирами, под началом которых воевали бывшие «уркаганы». Особенно яркими и впечатляющими были рассказы ветерана войны Ивана Александровича Мамаева. Интересно, что Мамаев поначалу командовал обычной ротой — не штрафной! Но в 1943-м году его изрядно поредевшее подразделение было пополнено бойцами из числа «блатных». Через некоторое время под его началом оказались сплошь уголовники, поскольку в роту вливались в основном добровольцы из ГУЛАГа.

С первых же дней стало ясно, что личный состав в подразделении подобрался непростой. Через сутки после прибытия пополнения у командира взвода пропал планшет с документами и деньгами. Ротный Мамаев выстроил бойцов-уголовников и выступил с проникновенной речью:

— Я не буду выяснять, кто украл планшет. Просто обращаю внимание на два обстоятельства. Первое: пропала карта, которой должен руководствоваться комвзвода при выполнении предстоящего боевого задания. Придётся нам переть вперёд на «бум-лазаря», как бог на душу положит. Кроме того, исчезли деньги, которые лейтенант хотел переслать своей семье — жене и маленькой дочке. Я не взываю к чувству сострадания. Просто подумайте, с каким настроением он будет поднимать вас в атаку и что он может натворить в таких расстроенных чувствах. Запомните: вы на фронте, а не на «малине». Здесь каждый «весёлый» поступок может стоить вам жизни. А теперь разойтись! Можете помыслить на досуге.

Наутро планшет был на месте…

Вскоре, побывав в боях, уголовники поняли, что их жизнь действительно зависит от высокой боевой подготовки, взаимовыручки и дисциплины. Поэтому даже во время учений никто не смел «филонить», позволить себе проявить «слабину».