Великие битвы уголовного мира. История профессиональной преступности Советской России. Книга вторая (1941-1991 г.г.)

ОБ ОТМЕНЕ СМЕРТНОЙ КАЗНИ

Указ Президиума Верховного Совета СССР 26 мая 1947 года

Историческая победа советского народа над врагом показала не только возросшую мощь Советского государства, но и прежде всего исключительную преданность Советской Родине и Советскому Правительству всего населения Советского Союза.

Вместе с тем международная обстановка за истекший период после капитуляции Германии и Японии показывает, что дело мира можно считать обеспеченным на длительное время, несмотря на попытки агрессивных элементов спровоцировать войну.

Учитывая эти обстоятельства и идя навстречу пожеланиям профессиональных союзов рабочих и служащих и других авторитетных организаций, выражающих мнение широких общественных кругов, — Президиум Верховного Совета СССР считает, что применение смертной казни больше не вызывается необходимостью в условиях мирного времени.

Президиум Верховного Совета СССР постановляет:

1. Отменить в мирное время смертную казнь, установленную за преступления действующими в СССР законами.

2. За преступления, наказуемые по действующим законам смертной казнью, применять в мирное время заключение в исправительно-трудовые лагеря сроком на 25 лет.

3. По приговорам к смертной казни, не приведённым в исполнение до издания настоящего Указа, заменить смертную казнь, по определению вышестоящего суда, наказаниями, предусмотренными в статье 2-й настоящего Указа.

Сопоставляя указы от 26 мая и от 4 июня 1947 года, мы можем также предположить, что июньские законодательные акты являются в определённом смысле как бы «противовесом» майскому, отменявшему смертную казнь.

Правда, кражи и грабежи, совершённые «блатными», обычно и прежде не карались расстрелами, особенно когда они совершались профессиональными уголовниками. Даже знаменитый «указ «семь восьмых» (постановление ЦИК и СНК СССР от 7 августа 1932 года «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности»), жестоко каравший за хищения — вплоть до «высшей меры социальной защиты», — на деле был направлен вовсе не против «блатного» мира, а против «хозяйственников» и «бытовиков». В параграфе 1 третьей главы специально подчёркивалось: «Тяжесть судебной репрессии по закону 7 августа направить не по отдельным случаям незначительных растрат и хищений, а по случаям крупных злостных и организованных хищений и растрат, применяя здесь суровые меры социальной защиты как в отношении непосредственных воров и растратчиков, так и тех лиц, которые своей бездеятельностью и слабостью руководства и контроля способствовали и попустительствовали этим преступлениям». Сажали по этому постановлению кого угодно — от крупных растратчиков до крестьян, собиравших в поле колоски, — но реже всего профессиональных уголовников!