Великие битвы XI–XIX веков: от Гастингса до Ватерлоо

С большим трудом и только благодаря стараниям своих преданных офицеров Наполеон расчистил себе путь в толпе беженцев и оставил поле своей последней битвы и закончил свою последнюю войну, которую и он, и Франция окончательно и бесповоротно проиграли. В то же время герцог Веллингтон продолжал идти вперед вместе со своими победоносными солдатами, пока не достиг возвышенности у Россома. К тому моменту уже полностью стемнело, взошла молодая луна. Лунный свет и всполохи огня над горящими домами освещали спасавшихся бегством французов и преследовавших их пруссаков. Только тогда Веллингтон окончательно убедился в том, что победа была полной. Он поскакал в сторону Ватерлоо по дороге, ведущей на Шарлеруа, около Бель-Альянса герцог встретился с Блюхером. Вожди армий-победительниц тепло поздравили друг друга с победой. Они договорились, что прусская армия продолжит преследование французов, чтобы не дать им возможности собрать и перегруппировать свои разбитые войска. Англичане же, утомленные после целого дня ожесточенного сражения, не пошли дальше высот, которые перед сражением занимали французы. Пруссаки преследовали и безжалостно истребляли спасавшихся бегством французов в течение всей ночи. Французы бросили всю артиллерию, обоз, все свое имущество. Многие тысячи пехотинцев побросали оружие, чтобы облегчить себе бегство. Путь их бегства на многие километры был усеян телами убитых. Не было организовано ничего похожего на арьергард или прикрытие, армия отступала в беспорядке. В районе моста и селения Женап, в первом же узком проходе, через который проходила французская армия, была организована попытка сопротивления. Местность была удобной для обороны, и несколько стойких батальонов при умелом командовании могли бы надолго задержать здесь преследующего французов противника. Но в разбитой армии воцарились отчаяние и паника. При первых же звуках прусских барабанов и сигнальных труб Женап был оставлен, и никто не думал уже ни о чем, кроме как о том, как бежать, спасая свою жизнь. Прусские солдаты во главе с генералом Гнейзенау продолжали преследовать и истреблять спасающихся бегством французов. Даже когда прусская пехота выбилась из сил и не смогла продолжить преследование, французов не оставляли в покое. Гнейзенау продолжал преследовать их силами кавалерии. Кроме того, он изобрел оригинальный трюк, благодаря которому французские солдаты продолжали считать, что прусская пехота все еще идет за ними. Они боялись останавливаться для того, чтобы хоть ненадолго отдохнуть. Он посадил на захваченных у французов лошадей своих барабанщиков. Те ехали вместе с кавалеристами и начинали бить в барабаны, как только видели перед собой скопления убегавших французских солдат. Так французы бежали, а пруссаки преследовали их до Катр-Бра и даже до Франа. Когда же Гнейзенау наконец натянул поводья и сразу же за Франом остановил наиболее ретивых охотников, которые продолжали погоню вместе с ним до последнего, французы продолжали в панике разбегаться через Госели, Маршьенн и Шарлеруа. Они изо всех сил спешили перебраться назад на левый берег реки Самбры, откуда они еще сто часов назад так гордо и торжественно ступили на эту землю.

Часть сил левого крыла французов попыталась спастись с поля боя, не смешиваясь с основными массами армии, отступающими через Женап. Один из офицеров, выбравших путь отступления на запад через холмистую местность, позже правдиво описал, что ему довелось увидеть и пережить. Во время кампании 1815 г. полковник Лемонье-Делафоссе служил в штабе генерала Фуа и действовал в составе той части армии Наполеона, которая штурмовала Угомон и позиции правого фланга англичан. Когда в конце дня колонны императорской гвардии пошли на свой последний штурм, вместе с ними шли и солдаты дивизии Фуа. Полковник Лемонье-Делафоссе описывает то воодушевление и предчувствие победы, которое испытывали они, поднимаясь в атаку, страшную схватку, а затем смятение, безнадежное бегство, в которое обратились он и его товарищи. Вот его рассказ о завершающем моменте сражения:

«На окраине фермы Угомон, после того как мы откатились назад под огнем противника, даже не дожидаясь сигнала к отступлению, собралось примерно 300 человек. Это было все, что осталось от нашей славной дивизии. Там же оказалась и группа генералов, среди них Рейль, под которым убило коня, Эрлон, Башелю, Фуа, Жамен и другие. Лица у всех были мрачными и скорбными, как и лица наших разбитых солдат. Они говорили: «Здесь все, что осталось от моего корпуса, дивизии, бригады. Только я один». Нам пришлось стать свидетелями, как приняли славную смерть генералы Дюэм, Пеле-де-Морван, Мишель. Мой командир генерал Фуа получил ружейную пулю в плечо. Из всего штаба при нем осталось лишь два офицера – Каур-Дюа и я. Удача не оставляла меня среди всех опасностей того дня, даже когда я оказался на земле и на меня упал убитый подо мной конь.