Великие Борджиа. Гении зла

Ну, что сказать? Ловушка была слишком уж простой, и Карл VIII посланных к нему прелатов никаким внятным ответом не удостоил. Французские войска сходились к Риму с трех сторон, их общее число составляло примерно 25 тысяч, и разговаривать в такой ситуации о некоем гипотетическом « совете государей Европы» было делом совершенно бессмысленным. Кардинал-француз, Раймон Перу (Peroud), предлагал римлянам сдаться и уверял их, что « ни одна курица и ни одно куриное яйцо не будут у них отняты, а за все необходимое войску король Карл заплатит полную цену». Скорее всего римляне сдались бы немедленно, но у города все еще стояли неаполитанские войска под командой принца Ферранте, сына Альфонсо II. Папа Александр поговорил с принцем и убедил его отступить без сражения.

25 декабря французские авангарды оказались уже у самых стен Рима, 30 папская делегация формально известила Карла VIII об отсутствии всякого желания « противиться воле короля Франции», и вскоре, как мы и говорили, состоялся его въезд в город. Король не хотел никаких церемоний и никакой торжественной встречи, но тем не менее огромные толпы народа все-таки собрались и приветствовали его криками: « Да здравствует Франция! Франция! Да здравствует Колонна! Да здравствует Винкула!»

Ну, с Францией в этой здравице все понятно, с семейством Колонна, ставшим союзником французов, все тоже более или менее ясно, а таинственная «Винкула» объяснялась тоже довольно просто. Это было сокращенное название церкви Сан-Пьетро ди Винкула.

Это была церковь под покровительством кардинала Джулиано делла Ровере.

II

На свой лад широкие народные массы неплохо разбирались в политике – Джулиано делла Ровере входил теперь в круг близких советников короля Карла, и самый настойчивый совет, который он ему давал, заключался в необходимости низложения папы Александра Борджиа. Основанием для этого должна была послужить симония [30] – широкий подкуп, который делал выборы понтифика 1492 года незаконными.

В общем, не было в данный момент у папы Александра врага страшнее кардинала делла Ровере, и повел он себя очень обдуманно. Французских вельмож приняли в Ватикане очень вежливо, и редко даруемое право личной аудиенции со Святым Отцом предоставлялось им без малейших затруднений. Аудиенция проходила по всем положенным правилам этикета, что страшно льстило самолюбию благородных французских баронов – а тому, что по этим правилам им полагалось целовать папскую туфлю, они особого значения не придавали. И напрасно – потому что папа римский с каждой такой аудиенцией подтверждал свой статус главы духовной власти и наследника Святого Петра. А когда итальянские кардиналы, примкнувшие к «французской партии» – Савелли, Колонна, делла Ровере, Сфорца, которые к такого рода трюкам имели, что называется, «профессиональный иммунитет», – стали настаивать перед королем Карлом на смещении понтифика и на новых выборах, Александр VI вдруг покинул Ватикан и по тайному переходу удалился в замок Святого Ангела.

Разумеется, взять папскую цитадель, защищаемую только четырьмя сотнями верных каталонцев, было очень возможно – французская артиллерия рушила и не такие стены, – но стрелять по ним как-то очень не хотелось. Папа Александр приказал пронести среди защитников замка святые реликвии в виде « честной главы Апостола Петра» в сопровождении « вуали Святой Вероники» – и дать залп по торжественной процессии показалось неудобным.

K 15 января 1495 года король Карл пришел к выводу, что хлопоты по смещению папы римского настолько велики, что лучше договориться с тем, кто в данный момент этот пост занимает. Было подписано соглашение, в котором говорилось, что « Святой Отец есть и остается добрым отцом королю Франции, Карлу VIII, а король есть и остается преданным сыном Его Преосвященства». Подробности следовали дальше – папа отдавал королю Карлу все города Папской области, в которых у того могла возникнуть нужда, в обмен на обязательство города эти не грабить, а за все взятое для войска честно платить.

Пункт этот надо было понимать со значительной долей приблизительности. B настоящий момент в Риме на постое находились войска под французским командованием, и они забирали решительно все, что хотели, и выбрасывали из домов их обитателей, если им было так желательно, и защиты от этого не было даже у людей, близких папе Александру, – скажем, дом Ваноццы деи Каттанеи был разграблен. В такого рода делах, кстати, итальянские союзники короля Франции отличались еще побольше, чем его собственные солдаты.