Великие Борджиа. Гении зла

Однако то, что в 1491 году было знаком успеха и процветания, в 1499-м стало знаком беды. Могущество семейства Сфорца рушилось на глазах, сам Лодовико Моро бежал в Тироль, под крыло императора Максимилиана. Оборонять Милан оказалось некому – а уж тем более некому оказалось защищать Феррару. К тому же до Эрколе д’Эсте дошли сведения, что папа Александр собирается согнать его с трона и передать его владения Чезаре, – и герцог с молниеносной скоростью помчался в Милан и успел все-таки изъявить свою «преданность и покорность королю Людовику».

Ему очень повезло.

А вот семейству Каэтани удача не улыбнулась. Они относились к числу римских баронов, вроде Колонна или Орсини, только что рангом были пониже. Их замки стояли вдоль старой Аппиевой дороги, постройки еще античных времен. Конечно, Римской империи уж больше тысячи лет не существовало, но дорога была построена так, что все еще служила путешественникам, двигающимся на север или на юг от Рима. Из стоящей на дороге античной гробницы Цецилии Метеллы[36] где-то в XI веке была сооружена крепость.

Так вот, еще в 1300 году папа Бонифаций VIII Каэтани отдал эту крепость своей семье. Башня стояла на 3-м километре Аппиевой дороги, если считать от Рима, и служила своего рода естественной заставой, на которой с паломников брали пошлину в пользу семейства Каэтани, заодно уж облагая таможенным сбором и идущие в Рим товары. И Александр VI решил, что совершенно ни к чему оставлять и крепость, и собираемые там пошлины в руках потомков родни папы Каэтани, когда можно обратить их на пользу родне папы Борджиа.

В обычном раскладе карт итальянской политики их не следовало бы задевать. Каэтани были в родстве с Орсини, у них имелись владения в Неаполе, и король Федериго вступился бы за своих вассалов – но сейчас, когда Милан был взят французами и когда Чезаре Борджиа должен был вот-вот получить обещанную ему помощь войсками, расклад не был обычным.

И Джакомо, старший из братьев Каэтани, получил от папы дружеское приглашение приехать в Рим. Он имел глупость действительно приехать – и был схвачен и брошен в камеру, упрятанную где-то глубоко в подвалах замка Святого Ангела. Его обвинили в государственной измене, все владения его семьи были конфискованы, а сам он умер в заключении. Об этом стало известно только позднее, для всего света Джакомо Каэтани просто исчез. Семейство Борджиа очистило Аппиеву дорогу. Теперь внимание папы Александра и его сына Чезаре обернулось в сторону Виа Эмилиа – дороги, ведущей от Рима к Адриатике. Там имелось два ключевых замка – Имола и Форли.

Оба они принадлежали Катерине Сфорца.

II

Мы с ней, собственно, уже немного знакомы – это она в 1484 году, после внезапной смерти папы Сикста, в возникшей сумятице не растерялась и захватила замок Святого Ангела, подчинив себе гарнизон, и удерживала цитадель до тех пор, пока ее муж, Джироламо Риарио, не велел ей оставить папскую крепость. Катерине тогда было не больше 21 года, и она была на 7-м месяце беременности.

Вообще она была примечательной личностью. Ее отец, герцог миланский Джан Галеаццо Сфорца, прижил ее от связи с замужней дамой, Лукрецией Ландриани. Эту даму ему, можно сказать, уступил ее муж, когда герцогу было всего 16 лет – так сказать, из дружеских чувств, – и Катерина была одной из четырех детей, которых Лукреция родила своему любовнику. При миланском дворе особых различий между законным и незаконным потомством не делали, и всех детей воспитывали одинаково, то есть как принцев. Более того – и мальчиков, и девочек учили более или менее одинаково. Во всяком случае, их всех обучали и языкам, и танцам, и тонкому искусству псовой охоты. Катерина росла под покровительством бабушки и еще с детства в точности знала, что политика – это нелегкий труд. Ее выдали замуж в 1473 году – ей было тогда 10 лет.

Брачный союз должен был скрепить союз политический – ей в мужья предназначили Джироламо Риарио, любимого племянника папы Сикста. Утверждалось, собственно, что Джироламо приходится папе не племянником, а сыном, но, с точки зрения отца Катерины, герцога миланского Джана Галеаццо Сфорца, это обстоятельство дела не портило, а, скорее наоборот, даже и помогало. Брак был формально заключен в 1473-м, но с его фактическим осуществлением милосердно подождали, и Катерину отдали мужу только тогда, когда ей исполнилось 14 лет.

В юности она славилась как замечательная красавица, известная на всю Италию. В композиции известнейшей картины Боттичелли «Весна» есть группа из трех прекрасных Граций. Считается, что у правой из них лицо Катерины Сфорца.

Но истинную известность ей принесла не ее женская краса, а нечто совсем другое.