Великие Борджиа. Гении зла

Республике пришлось туго, собственных сил для обороны она не имела. Беду на какое-то время удалось отвести, воззвав к посредничеству короля Людовика. В результате был достигнут некий компромисс – Флоренция «нанимала» войска Чезаре на службу за 30 тысяч дукатов в год, и оплаченные таким образом солдаты должны были присоединиться к французскому походу на Неаполь. Правда, Флоренция вовсе не собиралась выполнять подписанное соглашение – во всяком случае, не собиралась выполнять его прямо сразу. Проблема состояла в том, что у Республики не было готовых денег на выплату этой союзной контрибуции. К тому же оплачиваемые ею отряды подчинялись злейшему врагу Флоренции, Вителоццо Вителли. Тут были свои счеты. Брат Вителоццо служил Республике в качестве кондотьера, был сочтен изменником – не без оснований – и в результате оказался захвачен и казнен. Та же судьба могла постигнуть и самого Вителоццо, он спасся только чудом. С тех пор не было у Флоренции врага хуже него. И оплачивать его солдат только потому, что он в данный момент служит герцогу Валентино, флорентийцам не хотелось.

Чезаре Борджиа играл свою большую игру. У него была надежда получить предлог для нападения на Флоренцию – и он потребовал от Республики, чтобы ему заплатили немедленно, а сам двинул свое войско в поход, якобы на Пьомбино. Проблема тут была только в том, что он тем самым пересекал владения Республики, при этом не только без ее разрешения, но еще и в опасной близости к самой Флоренции. И уже находясь на ее территории, он сообщил, что ему нужна «союзническая помощь» в виде половины артиллерии, защищавшей город. Совершенно неизвестно, как повернулось бы дело, если бы король Людовик не начал наконец свой неаполитанский поход. В середине июня его войско в 12 000 пехотинцев и 2000 конных парадным строем прошло через Рим и получило папское благословение. Чезаре пришлось оставить все прочие дела и срочно выставить обещанные им 4000 солдат на помощь своему могущественному союзнику. Свои дела с Флоренцией он покуда отложил, Республике было так или иначе некуда деться. Ну, к сказанному можно прибавить еще одно интересное обстоятельство – король Людовик XII, будучи в Риме, поговорил со Святым Отцом и сообщил ему, что Ив д’Алегре считает, что держать в тюрьме знатную даму как-то негоже, и в силу этого ходатайствует об освобождении Катерины Сфорца из ее заключения в замке Святого Ангела. И король по зрелом размышлении решил это ходатайство поддержать. Катерину Сфорца освободили почти немедленно, 30 июня 1501 года.

Из Рима она уехала под французской охраной.

IV

Ну, с Ивом д’Алегре все более или менее ясно: графиню Катерину после падения Форли взял именно он, а когда отдал ее в руки Чезаре за очень приличный выкуп, он и в мыслях не держал, что тот так с ней обойдется. Так что то, что именно он ходатайствовал об ее освобождении, – это понятно и даже предсказуемо. А вот для того, чтобы понять, почему король решил дать этому ходатайству ход, да еще и с присоединением собственного веского слова, нужны некоторые объяснения.

Еще в самом начале итальянского похода был у Жоржа д’Амбуаза, кардинала Руанского, один памятный разговор с второстепенным флорентийским дипломатом. Он был даже и не посол, а так, технический сотрудник, заведовавший Второй Канцелярией Республики Флоренция. Так вот, этот клерк кардиналу надерзил: когда всемогущий Жорж д’Амбуаз, первый министр короля Франции, сказал ему, что «итальянцы ничего не понимают в военных делах», он получил в ответ замечание, что французы зато ничего не понимают в политике, а иначе они не усиливали бы всеми силами своего привилегированного союзника в ущерб прочим.