Папандопуло остался. Он сказал, что они, кажется, только что поймали отъявленного рецидивиста, который давно находился в розыске за убийство. В деревне висели ориентировки на него.
Лёшка подбежал к ребятам, стал спрашивать, все ли сними в порядке. Ребята стояли ошарашенные, как будто до них постепенно доходил смысл происходящего. «Да, все хорошо, мы целы, невредимы», — отвечали они.
Алиска плакала. Напряжение последних часов ее, наконец, отпустило. И еще она чувствовала себя виноватой. Все трое могли пострадать… из-за неё…
Сеня подошел к ней, хотел что — то спросить, а потом молча обнял.
— Все хорошо, — говорил он. — Видишь, как нам повезло. Это, наверное, духи помогли. — В руке Сеня держал амулет. — Вот, видишь, какая штука? Анька нашла, принесла мне.
Алиса удивилась и обрадовалась. Неважно, как находка оказался у Сажиной. Главное — он нашелся! Алиска не стала рассказывать всего, что знала про амулет. Она хотела поскорее вернуться в лагерь. Она очень устала.
— Сень… — тихо сказала Алиса, когда они расходились по палаткам. — Прости меня…
— За что?
— За то, что заварила эту кашу. И еще… Я иногда говорю, сама не знаю, что…грубости, обидные слова… Я не хочу, оно как будто само получается… Сень, я на самом деле не такая…
— Да. Я знаю. …Ты тоже меня прости…
— За что?
— За то, что дал тебе уйти одной… И не поддержал там, у костра. И, вообще, вел себя как идиот… Думал… Я думал, что тебе никто не нужен…Что я тебе не нужен…
— Ты… Ты мне нужен… очень нужен, — сказала девушка, сквозь слезы. И в этот момент она почувствовала, как будто между ней и миром появился маленький хрупкий мостик. Можно сказать «прости», если кому-то сделала больно. Можно сказать, что другой тебе на самом деле нужен и важен. Можно просто сказать…
Они обнялись, и стояли так очень долго.
Глава 14
Во сне его звали Гай. Он был крепким и ловким мужчиной, с загорелыми руками. У него были коротко стриженные борода и волосы. Он терпеть не мог космы.
Новый вождь, а в прошлом — друг детства, первый раз вызвал его к себе.
— Гай, ты же был сегодня на охоте? — спросил он.
— Да. Плохая охота вышла, — отвечал Гай.
— Я знаю. Запомнил ли ты то место, где Ной провалился в волчью берлогу?
— Да, я был неподалеку.
— Нам нужно вернуться туда, — сказал вождь.
Гай удивился, но промолчал. Сэй нервничал. Он снова сомневался. Какой еще закон степи? Если один из молодых сильных мужчин погибнет, община лишится охотника, строителя, защитника. Вот они, последствия. А, предположим, привезут они волчат сюда, рискуя своими жизнями, что изменится? Как связан закон степи с этими сосунками?
Но община, как и прежний ее предводитель, верила в этот чертов закон. А, значит, надо ехать. Или хотя бы сделать вид. Сэй повеселел.
— Да, нужно вернуться, повторил он. И забрать волчат. Так велит закон степи.
Гай пристально посмотрел на нового вождя. Он знал его всю жизнь, и не мог припомнить, чтобы тот когда — либо относился серьезно к таким вещам.
— Конечно. Когда?
— Поедем, когда солнце станет над рекой, — сказал Сэй. — А пока, отдохни немного.
Гай слегка поклонился и ушел. Его насторожило то, что сказал вождь. Ехать в лес ближе к вечеру — не лучшая затея, все охотники это знают. А ведь Сэй был лучшим из них.
Но через час новый вождь и охотник со стриженой бородой уже скакали, вооруженные копьями и луками.
Ведунья выскочила из дома с сосудом охры. Но было поздно. Мужчины уехали, не получив ее благословения.
Родное селение давно скрылось из глаз, когда Гай понял, что они едут не туда.
— Сэй! Сэй, постой! — кричал он вождю. — Мы не туда едем! Тот лес в другой стороне!
— Что? Я ничего не слышу, Гай! — отвечал юноша в кожаной шапке. Он ударил коня, и рванул вперед.
Гай был в растерянности. И, когда, они, наконец, остановились у небольшой березовой рощицы, повторил:
— Вождь, мы были не здесь. Мы приехали не туда.
— Не переживай, друг. Это ТОТ лес, — Сэй пристально смотрел Гаю в глаза. — Тот самый.
Гай понял. Он больше не задавал вопросов. Когда они не спеша объехали колок, Сэй сказал:
— Ты видишь, Гай. Здесь нет никаких волчат. Ты ЭТО видишь?
— Да, вождь. Здесь их НЕТ.
Сэй усмехнулся. Он чувствовал свою власть над этим простодушным охотником, которого так любил отец. Над общиной. И над призрачным «законом степи». Придет время, и он разрушит эту иллюзию. И тогда, он надеялся, его сородичи будут слушать голос разума, а не шелест ветра.
Всю дорогу назад, пока они ехали в закат, у Гая было скверно на душе. Он тосковал по прежнему вождю, сильному и мудрому наставнику, который по — отечески заботился о каждом жителе селения. Он не просто любил степь, он с ней считался, чувствовал ее дух. Что будет с ними теперь? Сердце его сжалось от мрачных предчувствий.