Великие духи Барабинской степи

Девушка немного смутилась.

— Да нет. Задумалась просто, — ответила она.

— А о чем? — не отставал Сеня.

— О том, что кто — то у нас дурак! — сказала Алиса, выкладывая последние карты, и рассмеялась, но тут же осеклась.

Сеня посмотреть на поле карточной битвы, а потом молча собрал все карты в одну колоду, и стал тасовать.

«Господи, да это я тут полная дура», — думала Алиска. «Зачем я так сказала? Ну выиграла, и что? Могла бы промолчать!». Она злилась на себя, и до следующего утра не сказала ни слова.

***

Ночь была темной и прохладной. Группа любителей ночного плавания бесшумно прошла по лагерю, затем вдоль раскопа, и спустилась к воде. Лунной дорожки не было. Фыркая и тихонько повизгивая, ребята и девушки заходили в теплую приятную воду. А вот выходить из нее в ночную прохладу совсем не хотелось.

Алиса с Генычем сидели на берегу, каждый в своей грусти. Лёшка контролировал купающихся. Подгонял в воду, потом кричал, чтобы не заплывали далеко, пока Костян не выругался на него матом.

Глава 4

Алиса с Любой работали сегодня в камералке. Мыть и шифровать находки ставили только девочек, по двое. Алиса достала очередной сверток. В нем была, в основном, керамика и кости мелких животных, иногда попадались кусочки обожжённой глины. Все это девчонкам нужно было помыть в ведре зубной щеткой, и положить сушиться на лист фанеры. А на те находки, которые уже высохли, наносили чернилами специальный шифр — названия археологического памятника, квадрат, слой. Заниматься всем этим было не сложно, но скучно. Алиса могла сидеть и делать монотонную работу часами, а вот Любке это давалось большим трудом. Больше пятнадцати минут она не выдерживала, подскакивала и убегала по какому — нибудь срочному делу. Попить, переодеться, причесаться, спросить что — то у Ирины Алексеевны…

Алиса относилась к этому философски, и оставаясь одна, погружалась в свои мысли. Она думала о том, как не хочется возвращаться домой. Там снова будут скандалы, отец напьется и устроит погром. Мама, которая всегда казалась такой сильной, опять станет беспомощной и жалкой. А ей Алисе, как старшей сестре, придется защищать и успокаивать младших сестренок. Она каждый раз пыталась угомонить отца, просила его остановиться. Но он не слышал. Он не соображал, что делает.

Дома никому не было дела до нее. С нее много требовали, и ругали, если не выполняла своих обязанностей. Но никто не интересовался ею и тем, что творится у нее на душе.

А происходило в ней много чего. Весной, всего пару месяцев назад, все девочки класса сговорились и объявили ей бойкот. После уроков они собрались, чтобы высказать свои претензии. А на следующий день они прислали короткую записку, где было написано: «Мы тебя презираем», и ниже стояли подписи всех девочек класса. Всех. Да, всего два месяца назад Любка тоже от нее отвернулась.

Ей сложно было понять, почему это случилось. Она только знала, что раньше могла ладить с одноклассницами. Но когда отец снова пришел к ним жить, и мама перестала заниматься детьми, вот тогда что — то переменилось. Дома было страшно и одиноко. И подружки как будто стали семьей. И Алиса всячески пыталась добиться их внимания. Она очень хотела им нравиться. Слишком сильно.

И потом месяц с Алиской в классе никто не разговаривал. Она сидела одна на задней парте. Гуляла и ходила в кино тоже одна. Ни разу не заплакала, не стала унижаться и извиняться. И потом, в конце года, те самые цацы, которые утроили заговор, соизволили ее простить. И разрешили общаться с Алиской остальным девочкам.

Была ли она счастлива в тот момент? Ей стало легче. Но в душе за этот месяц как будто что — то умерло или застыло. И не оттаяло, даже когда они ее снисходительно «простили». Может быть, доверие к людям. Или вера в себя. С тех пор она стала считать себя плохим человеком. Ее не любили в семье. От нее отвернулись подружки. Надо быть очень плохим человеком, чтобы с тобой так поступали. По щеке девочки сползла одна маленькая, почти незаметная слеза. Алиска смахнула ее, и пошла менять воду.

Она выплеснула за камералку черную жижу, и собралась к реке. Но остановилась на минуту. После душной палатки так приятно было почувствовать на коже прохладный ветерок. Длинные темные волосы развевались на ветру и щекотали лицо. Это было так приятно, что Алиса закрыла глаза и улыбнулась. Стрекотали кузнечики в траве, с раскопа доносились голоса и смех. Как же ей здесь хорошо…

Сенька снимал дерн на новом квадрате, ближайшем к лагерю. Он заметил Алису, и перестал работать. Издалека ему были видны ее развивающиеся на ветру волосы, то, как она подставила лицо солнцу. Он подумал о том, как эта девчонка сочетается со степью, дикими цветами и травами, бездонным небом… Что — то в ней было такое, необъяснимое. Какая — то тайна. Алиса была не по годам взрослой, спокойной и рассудительной. Но иногда она могла сказать что — то резкое и грубое, а, в другой раз, по — настоящему обидеться из — за невинной шутки.