Великие души: Семь лучей на уровне души

Управлявшего людьми и принимавшего меры Китченера часто критиковали, якобы, за цинизм. Возможно, это было связано с тем, что он подвергал сомнению взгляды других. Он видел, что взгляды в основном проистекают из личной заинтересованности, а именно личная заинтересованность мешает верной оценке. Немногие умеют достаточно отстраняться, чтобы видеть ситуацию как она есть. А в условиях войны необходимо быть очень проницательным, ибо ошибки здесь дорого стоят. Китченеру приходилось проявлять железную волю, чтобы противостоять давлению заинтересованных в своей выгоде лиц. Ясно, что это принесло ему больше врагов, чем друзей. Но если удается правильно оценить ситуацию, лучшим подтверждением правоты служит результат.

Китченер отлично распознавал способности, таланты и компетентность людей. Одним из его любимцев был лейтенант Перси Жирар, франкоязычный канадец, гений в вопросах строительства и ремонта железных дорог. Другой важной для него персоной был генерал Арчибальд Хантер, шотландец, «прославленный в битвах», отличный тактик, весьма опытный по части боев с дервишами. Стоит также упомянуть Реджинальда Вингейта, старшего офицера разведки, организатора сети лазутчиков и агентов.

На пути к Хартуму то и дело происходили боевые столкновения, и тут раскрылось другое важное качество Китченера. Он делал все, чтобы победить, но всегда проявлял великодушие. Он уважал всех воинов и относился к ним прежде всего как к людям. Китченер был уважителен и милостив к пленникам. В сражении под Фиркетом было убито 400 дервишей и взято много пленных. Рудольф Статин, офицер разведки, писал королеве, что с пленниками обращались хорошо и раненым из их числа была оказана помощь. Пленные «были удивлены мягкостью и милосердием», поскольку многие из них убивали невинных людей («Письма королевы Виктории», серия 3, том 3).

После взятия Донголы Китченер разработал план строительства железной дороги через нубийскую пустыню (в 230 миль), которая сокращала путь к Хартуму на сотни миль и позволяла миновать три трудных для переправы порога Нила. Эксперты заявили, что это невозможно. Франкоязычный канадец Перси Жирар с группой молодых инженеров-энтузиастов и 8000 рабочих (из египтян-военнослужащих и каторжников) выполнили «невозможное». Они отдавали должное Китченеру: «Он рискнул взять на себя ответственность и организовал подготовку. Он был лидером и движущей силой проекта. Он всегда выслушивал советы, иногда соглашаясь, а иногда отвергая их» (Поллок, с. 108).

На очередном этапе движения один из шейхов отказался оставлять лагерь и двигаться на Бербер, ссылаясь на зловещие предзнаменования. Китченер убедил его так: «Все дни созданы Богом одинаково счастливыми. Вы достаточно отдохнули и должны выступить завтра». Уверенность и напористость Китченера успокоили и взбодрили шейха Ибрагима Фараха. Бербер был взят спустя три дня.

Для взятия Хартума англичанам были необходимы канонерские лодки для бомбардировки крепости. Одно такое судно стоило батальона пехоты. Провести лодки вверх по Нилу стало другой сложнейшей задачей для Китченера и его инженеров. Один из порогов был длиной 9 миль и высотой 60 футов. Уинстон Черчилль, служивший в 21 уланском полку и бывший также журналистом «Морнинг Пост», описывал водопад как «массивную лестницу из черных гранитных ступеней» (Хантер, с. 51). В самых неудобных местах река с ревом неслась в узких теснинах. Требовались тысячи людей с лебедками и стальными блоками, чтобы провести лодки через трудные пороги.

Китченер не руководил битвой так, как это делал Наполеон. «Похоже, что Китченер предоставлял руководство войсками, как сделал это под Фиркетом, Хантеру, а также дивизионным и даже бригадным командирам, когда дело доходило до непосредственной схватки или при достижении стен укреплений. Главная роль Китченера, как он сам ее видел, заключалась в том, чтобы привести войска в хорошем состоянии к Атбаре — что имело первостепенную важность для обеспечения победы. Когда от него потребовали указаний, он ответил: «Я три года сводил вас лицом к лицу с этим неприятелем, а теперь идите вперед и деритесь». За всю битву он не отдал ни единого приказа, предоставив Хантеру направлять сражение» (Хантер, с. 86). Согласно Г.У. Стивенсу, военному корреспонденту «Дейли Мейл», Хантер был блестящим генералом, и, хотя иногда доходил в пылу битвы до безрассудства, «ни разу не отступил от плана и мастерски добивался победы». Китченер в своих планах ничего не оставлял необдуманным, поскольку стремился свести свои потери к минимуму. Сэр Генри Роулинсон, один из офицеров штаба Китченера, сказал о нем: «Все идет хорошо, когда он руководит делами, но он бывает слишком занят, и тогда случаются срывы».

Китченер желал быть в курсе всех существенных деталей кампании. Он старался обдумать все, и это естественно приводило к тому, что называют «способностью предвидения». Некоторые арабы считали, что он обладает «пророческим даром».