Великие и неизвестные женщины Древней Руси

Интересно отметить, что автор «Слова», обращаясь к русским князьям с призывом отомстить за поражение Игоря, первыми называет ближайших родственников Евфросинии, а не самого князя. Это и родной ее дядя Всеволод Большое Гнездо, и отец Ярослав Осмомысл, и его друзья и ближайшие соседи: владимиро-волынские князья Роман Мстиславич и Мстислав Ярославич. Среди перечисленных князей вообще нет черниговских правителей, а основателю их рода Олегу Святославичу даже дана отрицательная характеристика.[713] Кроме того, в «Слове» упомянута жена брата Игоря Всеволода – «милая ясная Глебовна», о которой в летописях нет никаких данных. С явной симпатией рассказано и о ее брате Владимире, тяжело раненном во время нападения половцев на Переяславль.[714] Оба были двоюродными сестрой и братом Евфросинии. Игорь же враждебно относился к переяславскому князю Владимиру Глебовичу и конфликтовал с ним. Все это говорит о том, что автор «Слова» с большей симпатией относился к родственникам Евфросинии Ярославны, нежели к родичам ее мужа, черниговским князьям. К тому же он явно критиковал и Ростиславичей, Рюрика и Давыда, с которыми особой близости у матери и отца Евфросинии никогда не было.

Поход князя Игоря Святославовича в 1185 г. (схема Б. А. Рыбакова)

Современный историк А. А. Горский высказал мнение, что автор «Слова» был близок к двум великим князьям-соправителям – Святославу Всеволодовичу и Рюрику Ростиславичу. Однако вряд ли обоснованно, учитывая его симпатии к князьям. Спорным выглядит и его предположение исследователя о том, что из плена Игорь Святославич вернулся в 1188 г.[715] Дело в том, что под 1183 г. в Ипатьевской летописи сообщено, что брат Евфросинии Владимир в очередной раз был изгнан отцом из Галича. Сначала он обратился за помощью к владимиро-волынскому князю Роману Мстиславичу, но тот его не принял. Потом он поехал в Дорогобуж к Ингвару Ярославичу, от него к Давыду Ростиславичу в Смоленск, далее – в Туров к Святополку и, наконец, к дяде Всеволоду Юрьевичу в Суздаль. Никто из князей не захотел оказать ему поддержки и приютить. В итоге он отправился к сестре в Новгород-Северское княжество и был принят почему-то в Путивле, а не в главном городе княжества. Возможно, Путивль был дан Владимиру на содержание. Летописец отметил, что Игорь встретил его с любовью и 2 года оказывал ему гостеприимство. Потом он смог помирить Владимира с отцом, вероятно, используя для этого жену. На родину беглец поехал в сопровождении племянника Святослава, женатого на дочери влиятельного князя Рюрика Ростиславича.[716]

Исследователи полагают, что отъезд Владимира из Галича был не в 1183 г., а в 1184. Несложные подсчеты показывают, что на родину изгнанник должен был вернуться в 1187 г., но до смерти отца, скончавшегося 1 октября 1187 г. Ведь согласно летописным данным, Владимир застал Ярослава Осмомысла живым и выслушал его завещание.[717]

Упоминание в летописи о Святославе Игоревиче как зяте Рюрика Ростилавича дает возможность уточнить время отъезда Владимира из Новгород-Северского княжества – после Пасхи, поскольку после этого праздника, приходящегося на 29 марта, состоялась свадьба Святослава и Рюриковны.[718]

На основе всех этих данных можно сделать вывод, что Игорь должен был вернуться из плена до отъезда Владимира Ярославича, т. е. либо в конце 1186 г., либо в самом начале 1187. Первое предположение кажется более верным, поскольку для примирения Ярослава с сыном необходимо было какое-то время. Дополнительным аргументом в пользу того, что Игорь вернулся из плена приблизительно в конце 1186 г., является и то, что в Ипатьевской летописи данное событие помещено раньше, чем смерть Владимира Глебовича Переяславского, умершего 18 апреля 1187 г.[719]

Таким образом, если считать, что Игорь вернулся из плена в конце 1186 г., то получается, что отсутствовал он недолго. Евфросинии не пришлось собирать огромную сумму денег для его выкупа. Удачно решилась и судьба плененного сына Владимира. Кончак решил выдать за него замуж свою дочь, поэтому опасаться за его жизнь и здоровье не пришлось.

Словом, 1187 г., судя по всему, был удачным для Евфросинии Ярославны: сначала вернулся муж; потом сын Святослав женился на дочери очень влиятельного князя Рюрика Ростиславича, фактически соправителя великого князя Киевского Святослава Всеволодовича; брат помирился с отцом и отбыл на родину и, наконец, из степей приехал старший сын Владимир с женой и ребенком. По этому случаю вновь был устроен свадебный пир, и молодых венчали по православному обряду.[720]