Великие истории любви. 100 рассказов о большом чувстве

Критика встретила фильм «Веселые ребята» в штыки, считая, что в нем недостаточно «революционного пафоса», выдвигались обвинения в халтуре и плагиате. Наркомат просвещения запретил картину. Вмешался Максим Горький. Он помог организовать просмотр новой кинокомедии членами Политбюро и добился одобрения Сталина, отменившего запрет. Фильм имел огромный успех у народа. Через две недели после премьеры комедии, в январе 1935 года, когда отмечалось 15-летие советского кино, подписывая указ о награждении высшими наградами корифеев кино Эйзенштейна, Юткевича, Кулешова и других, Сталин собственноручно вписал в этот блистательный ряд и Любовь Петровну Орлову, фактически дебютантку. Встреча с Григорием Александровым определила творческую и житейскую судьбу актрисы. Именно рядом с этим человеком по-настоящему раскрылся ее талант, начался феерический взлет ее артистической карьеры, она стала подлинной звездой. В этой музыкальной комедии режиссер соединил эксцентрические и цирковые трюки, приемы мюзик-холла и оперетты. С «Веселых ребят» начался «звездный» путь актрисы Орловой и дебютантов в кино композитора Дунаевского, поэта Лебедева-Кумача. Песня «Марш веселых ребят», прозвучавшая в кинофильме, стала тогда одной из самых популярных песен среди народа. Картина имела успех и за рубежом, удостоившись в 1934 году приза Венецианского кинофестиваля. Чарли Чаплин восторженно отозвался об этом фильме: «Александров открыл для Америки новую Россию. Это большая победа».

Следующим фильмом был «Цирк». Как всем нравились ее подпрыгивающие брови и наивно распахнутые в дежурной комедийности глаза! Александров успел изучить некоторые свойства ее лица. Он оттачивал каждый жест, полуповорот, взмах ресниц. Орлова со своей энергией и упорством была адекватна этому вниманию.

Неизменную команду — режиссера Александрова, композитора Дунаевского, поэта Лебедева-Кумача — окрестили орловскими рысаками, поскольку зрители раз и навсегда приняли «Цирк» как фильм Орловой. Любовь Орлова вошла в каждую семью советских людей. На улице встречные замедляли шаг, мужчины снимали шляпы, а на самых суровых лицах появлялось выражение радушия. Песни, которые пела Орлова, пела вся страна. Она стала любимой актрисой Сталина. Наверное, именно это и дало возможность Александрову и Орловой полностью реализоваться в те годы.

Банкетов, приемов, всякого рода возлияний в честь приезда любимой артистки было не счесть. Всесоюзная орденоноска стала привыкать к ним, воспринимала их как должное. И не заметила, как пристрастилась к спиртному, едва не сделавшись алкоголичкой. Начало пошаливать здоровье. Еще немного — и навсегда могла бы закатиться ее звезда. К счастью, этого не произошло. Спас ее Григорий Александров. Он поставил ей ультиматум: или мы сохраняем семью, но ты прекращаешь пить, или ты продолжаешь попойки, но тогда мы навсегда расходимся. Немало усилий пришлось приложить, прежде чем угроза распада семьи, карьеры миновали. Взаимная любовь помогла справиться с бедой.

У них было любимое место на земле — дача во Внуково. Там они и жили практически всегда, когда не требовалось постоянного присутствия в Москве, на Бронной. А в особый весенний день они оставались вдвоем, отменяя все дела независимо от их важности. Был ли это день их знакомства или еще что-либо более личное?.. Известно только, что если в этот день Григорий Васильевич был вне Внукова, то в каминной комнате на даче задергивались шторы, на столе стоял бокал красного вина — неизменный «Филипп Моррис» — и телефонный аппарат. Любовь Петровна ждала его звонка… «Я храню каждую Гришину записочку, — как-то призналась она, — даже такие: «Буду в шесть» или «Заеду после восьми».

Невероятная занятость Александрова — действительная и по инерции перешедшая позднее в разряд приятной легенды — старательно поддерживалась Орловой. Гриша был гений, а гений не должен ничего делать дома, только снимать свои гениальные фильмы и любить ее — Любочку. Новый год они встречали всегда вдвоем. Зимний внуковский лес, отблеск снега, берез и темноты окон в гостиной. Проводы Старого года… За пять минут до Нового года всякий раз совершалось одно неизменное действие. Под бой курантов двое выходили из дома — из года — и шли по расчищенной тропинке вперед, до тех пор, пока не вступали в Новый год.

Такая примета — только вперед, по заснеженному лесу, вперед — все 365 очередных дней. В лесу у них была особая скамья, на которой они сидели несколько минут, выпивали по бокалу шампанского и возвращались домой. Всегда вдвоем — Люба и Гриша. Звездная пара, два любящих сердца, над которыми не властно время.