Великие химики. В 2-х т. Т. 2

Новое здание Нобелевского института было построено в 1908 году в невероятно короткий срок. Весьма скромное па внешнему виду, это здание, расположенное на живописном' холме между Академией наук и Лесной академией, предоставляло прекрасные возможности для работы. В центральной части находились просторные залы библиотеки. В двух боковых, крыльях помещались лаборатории. Читальный зал сообщался» с квартирой Аррениуса. Официальное открытие Института состоялось на следующий год, на церемонии присутствовали лауреаты Нобелевских премий за 1909 год, в том числе Вильгельм Оствальд. Помимо официальной церемонии и приема» было устроено празднество в квартире Аррениуса.

Собрались ученые многих стран Европы. Их привело сюда не только вручение Нобелевских премий, они приехали обменяться мыслями с прославленным ученым, который для многих оставался по-прежнему просто Сванте. Окруженный друзьями» Аррениус не скрывал своей радости и удовлетворения. У него действительно было немало поводов радоваться. И новый институт, и новая просторная квартира, двери которой с этого момента будут всегда гостеприимно распахнуты для многочисленных друзей ученого, и рождение сына Свена.

В Нобелевский институт вместе с Аррениусом пришли его давние сотрудники: ассистент Харальд Лунден и смотритель лаборатории Олоф Линдби. Последний с любовью выполнял свои обязанности: следил за аппаратурой, готовил реактивы, а нередко по просьбе Аррениуса присматривал за ходом реакций. Лунден предполагал закончить некоторые исследования, начатые им в университете.

Наряду с проблемами электролитической диссоциации сильных электролитов, которым все еще не было найдено удовлетворительного объяснения, Аррениус занимался вопросами адсорбции, а также акустикой; не оставлял он и иммунохимии. Однако с годами интерес Аррениуса к экспериментальной работе постепенно начал гаснуть. Теперь его больше привлекала литературная деятельность и теоретические исследования. Возможно, этому способствовали многочисленные поездки за границу по приглашению иностранных научных обществ — они отрывали его от лаборатории, хотя и высвобождали время для занятий теорией.

Не было конгресса, торжества или юбилея, на который не был бы приглашен Аррениус — один из самых знаменитых ученых. Всюду у него были друзья, и всюду его встречали не только с почтением как выдающегося ученого, но и весело и любовно как жизнерадостного, открытого человека.

В последние годы Аррениус все больше времени стал отводить обобщению своих наблюдений. Особенно многочисленными и обширными были его географические и метеорологические исследования. Еще со времени основания Нобелевского института Аррениус ежедневно выкраивал время для систематизации и теоретической обработки результатов этих исследований.

Вскоре вышел из печати его «Учебник космической физией» — первая в этом роде книга, положившая начало новой науке. Аррениус все чаще обращался к проблемам астрономии[365]. Его интересовали теперь уже не только Солнце и солнечная корона, но и многие другие вопросы астрономии. Человек с богатым воображением, Аррениус смело и решительно высказывал свое мнение по различным проблемам астрономии, пытался дать ответ на многочисленные нерешенные вопросы: существует ли жизнь на других планетах, каково происхождение Земли, что представляют собой кометы…

Исключительную популярность завоевала его книга «Возникновение мира». Увлекательно написанная, насыщенная фантазией и научными фактами, она привлекла внимание не только специалистов. Всего за несколько лет книга была переведена на многие языки — имя Аррениуса-писателя стало не менее известным, чем имена Жюля Верна и Майн Рида. Новые издания выходили одно за другим, а каждое новое издание требовало труда и времени. Аррениус постоянно переписывал отдельные главы, перерабатывал их, вносил дополнения, изменения. Он взял за правило подниматься на рассвете и с четырех до восьми часов работать над рукописями и корректурами. После завтрака начинались бесконечные заседания и совещания. Являясь членом Академии наук и председателем комитета по Нобелевским премиям, Аррениус был обязан присутствовать почти на всех официальных заседаниях. А он, кроме того, еще был председателем Главного научного совета целлюлозно-бумажной фабрики в Иоребо.

Уже не раз случалось так, что научные интересы ученого приводили его на промышленные предприятия. На целлюлозно-бумажной фабрике никак не удавалось наладить производство целлюлозы. Причина была в том, что процессы разрушения древесины проводились вслепую, под наблюдением мастеров-ремесленников. Несмотря на занятость, Аррениус нашел время глубоко и всесторонне изучить механизм переработки древесины в целлюлозу и сделать ценные практические выводы.

Непосильная нагрузка не могла не отразиться на здоровье ученого. Врачи установили полное истощение, требовалось длительное лечение.

…Только спустя год Аррениус мог вернуться к работе. Он опять участвовал в заседаниях, много ездил, занялся переработкой второго тома «Возникновение мира».