Великие художники: избранные жизнеописания

Смерть его причинила бесконечное горе его согражданам, художникам и всем, кто знавал его при жизни. Посему, дабы после смерти почтить его больше, чем чтили его при жизни, устроили ему почетнейшие похороны в означенной церкви, и провожали его все живописцы, архитекторы, ваятели, золотых дел мастера и почти весь народ этого города, в котором еще долго не переставали сочинять в честь его разного рода стихи на различных языках, из коих достаточно, если мы приведем лишь те, что могут быть прочитаны ниже.

Однако, прежде чем перейти к этим эпитафиям, хорошо будет, если я расскажу о нем еще следующее. Когда он был болен, незадолго до его смерти его посетили некоторые из его родственников и приветствовали его и, утешая, как это принято, заявили ему, что он обязан завещать им имение около Прато, которым он владел, хотя оно, правда, невелико и очень недоходно, все же они настоятельно просят его об этом. Услышав это, Донато, который во всех случаях жизни был справедливым, ответил им: «Я не могу вас удовлетворить, милые родственники, ибо я намереваюсь – и это мне кажется разумным – оставить землю тому крестьянину, который всегда ее обрабатывал и на ней трудился, а не вам, которые, не принеся ей никогда никакой пользы, кроме разве того что собирались ее получить, хотите этим вашим посещением добиться того, чтобы я вам ее оставил; идите же с Богом!» И поистине именно так и следует обращаться с такими родственниками, которые загораются любовью только тогда, когда имеют в виду выгоду или на что-нибудь надеются. Поэтому, вызвав нотариуса, он передал это имение тому работнику, который всегда там работал и который, быть может, лучше к нему относился, действительно помогая ему в нужде, чем это делали родственники. Художественные произведения он завещал своим ученикам, а именно: Бертольдо, флорентинскому скульптору, который ему очень подражал, как это можно видеть по прекрасной конной битве, исполненной в бронзе и находящейся ныне в гардеробной синьора герцога Козимо; Нанни, сыну Антонио ди Банко, умершему раньше его; Росселино, Дезидерио и Веллано из Падуи⁴³; в общем, можно утверждать, что после его смерти учеником его был – всякий, кто пожелал хорошо работать в области рельефа. В рисунке он был смел и делал свои наброски с несравненным мастерством и блеском, о чем можно судить по нашей книге, в которой я храню его рисунки одетых и обнаженных фигур и животных, поражающих всякого, кто их видит, а также многие другие столь же прекраснейшие вещи.

Портрет его написал Паоло Учелло, как было указано в жизнеописании последнего. Надгробные его надписи следующие:

Sculptura h. m. a Florentinis fieri voluit Donatello, utpote homini, qui ei, qoud jamdiu optimis artificibus, multisque, tum nobilitatis tum nominis acquisitum fuerat, injuriave tempor. perdiderat ipsa, unus, una vita, infinitisque operibus cumulatiss. restituerit: et patriae benemerenti hujus restitutae virtutis palmam reportavit⁴⁴;

Excudit nemo spirantia mollius aera:

Vera cano: cernes marmora viva loqui.

Graecorum sileat prisca admirabilis aetas

Compendibus statuas continuisse Rhodon.

Nectere namque magis fuerant haec vincula digna

Istius egregias artificis statuas⁴⁵.

Что совокупным опытом скульптуре

Другие дали, – дал один Донато:

Он жизнь внес в мрамор, косностью объятый:

Что, как не речь, осталось дать натуре?

Вещей его сохранилось в мире такое множество, что можно поистине утверждать, что не было никогда художника, который бы работал больше, чем он. Ибо, радуясь всякому труду, он брался за всё, невзирая на дешевизну или ценность заказа. Тем не менее творчество Донато в обширности своей включало все необходимое для скульптуры во всех ее видах, будь то круглая скульптура, полурельеф или барельеф. Ибо, подобно тому как в добрые времена древних греков и римлян многие художники довели скульптуру до совершенства, так он один множеством своих творений вернул ее в наш век безукоризненной и дивной. Вот почему художники должны признавать великое искусство Донато более, чем кого-либо другого, рожденного в наше время, ибо он не только облегчил трудности искусства количеством своих произведений, но и сочетал воедино замысел, рисунок, выполнение, вкус и все то, что можно и должно ожидать от божественного дарования. Донато был смел и решителен, заканчивал все свои произведения с величайшей легкостью и всегда давал гораздо больше того, что обещал.

Бертольдо, его ученик, наследовал все его работы и главным образом бронзовые кафедры для церкви Сан Лоренцо, которые в значительной своей части были им впоследствии закончены и доведены до того состояния, в каком их можно видеть ныне в означенной церкви.