Великие князья Владимирские и Владимиро-Московские. Великие и удельные князья Северной Руси в татарский период с 1238 по 1505 г.

После такого исхода дела Ярослав, естественно, начал еще круче поступать с псковичами, последние 15 июня отправили послов в Москву с «жалобною грамотою» на князя Ярослава, вместо которого они просили князя Ивана Александровича Звенигородского, а князь Ярослав, жаловались псковичи, «над всем Псковом чинит насилие великое», как и его наместники по пригородам и волостям. Иван Васильевич обещал прислать по этому делу своего посла «да хочет — великий князь — с своею отчиною с Псковом суд творити своим послом по его засылным грамотам, а не по своим старинам, как его прародители держали свою отчину Псков». При таких условиях псковичи должны были ожидать, что проиграют дело. И вот 27 августа они отправили в Москву других послов просить себе — за смертью князя Звенигородского — князя Ивана Бабича, «кой нам люб», говорили они. Между тем с наступлением нового года (2 сентября 1477 г.) в Пскове поднялось волнение, какого не бывало ни при одном князе. Волнение произошло вследствие столкновения княжеской дворни с псковичами по самому незначительному случаю и дошло до кровавой схватки. На другой день, «вече поставя и князю Ярославу отрекшеся», начали выпроваживать князя из Пскова и обо всем случившемся послали к великому князю грамоту. Последнее обстоятельство поставило псковичей в шаткое положение: им хотелось и выпроводить князя Ярослава, но нужно было и выждать великокняжеского ответа на грамоту. Ярослав не выезжал, «а псковичи его и проводят и не проводят еще». И та и другая сторона ждет возвращения посла. Наконец 20 сентября из Москвы приехали два боярина с дьяком. Ответ великого князя был таков, что Ярослав — прав, так как он и теперь жалуется, как жаловался в бытность великого князя в Новгороде, между тем как тогда псковичи на него не жаловались. В заключение послы требовали выдачи людей, осужденных по пригородам, в противном же случае, говорили они, великий князь сам все исправит. Что касается князя Ярослава, то великий князь оставляет его на Псковском столе. Долго московские бояре добивались выдачи им тех людей, которых наместники Ярослава заковали без суда, а псковичи самовольно расковали. Последние не выдавали своих братьев, находя их правыми; что же касается того, что Ярослав остается у них на столе, то они решили опять послать о том послов к великому князю, а с князем Ярославом, говорили они, жить нельзя, если он будет чинить им такие же насилия. Не лучше Ярослава поступали и сами послы: на рубеже они ограбили провожатых, избили их и отняли у них деньги. Псковские послы должны были ехать во Владимир, так как великий князь находился тогда в этом городе. Но, продержав три дня, великий князь отослал их в Москву, где опять им пришлось ждать четыре недели. Этим послам великий князь сказал, что так как псковичи сами нападали на двор его наместника, князя Ярослава Васильевича, то из старины выступили они, псковичи, а не он, великий князь. В январе послы возвратились в Псков, а в феврале Ярослав получил от великого князя грамоту с приказом, чтоб ехал в Москву с женой и со всем двором и никого не оставлял в Пскове. В конце февраля Ярослав, сложив крестное целование, выехал из Пскова. До рубежа псковичи должны были доставлять ему кормы. Но этот «злосердый» князь, чтобы принести псковичам побольше убытков, на 40 верстах ночевал пять ночей. Мало того: 18 приставов, которые доставляли ему кормы, на последнем стане он приказал схватить и связать, мучил их и взял с собой в Москву. Вслед за Ярославом в начале марта отправились в Москву псковские послы, которые просили себе князя и били челом о насильственно взятых Ярославом приставах. Великий князь удовлетворил их просьбу — приставов приказал освободить, а о псковских делах прислать своих послов; в то же время он принял 100 рублей поминку от Пскова и отпустил послов с честью и дарами. Летописи замечают, что во время пребывания псковских послов в Москве князь Ярослав ни разу не бывал на глазах великого князя. В Псков назначен был наместником князь Василий Васильевич Шуйский, один из тех, на кого указывали сами псковичи. Такой крутой поворот в отношениях великого князя к псковичам и благосклонный прием, которого удостоились псковские послы, следует, кажется, объяснить тем, что великий князь готовился в это время окончательно свести счеты свои с Новгородом[419].

После первого похода на Новгород, откуда главные виновники новгородских возмущений, главные противники великого князя, приверженцы короля Казимира, были в оковах выведены «на Низ», в Москву приезжал (в марте 1476 г.) владыка Феофил с боярами и бил челом за новгородских «пойманных бояр», которые «сидят» на Коломне и в Муроме. Великий князь дары от архиепископа принял, пригласил его со всей свитой на обед, дал ему «отпускной пир», но просьбы его не исполнил, виновных бояр не отпустил[420].