Великие князья Владимирские и Владимиро-Московские. Великие и удельные князья Северной Руси в татарский период с 1238 по 1505 г.

В 1331 г. Иван Данилович, а с ним вместе и Константин Михайлович Тверской, ездили в Орду. К сожалению, летописи ничего не говорят о причине этой поездки. Возвратившись из Орды, Калита, по выражению летописи, «взверже гнев» на Новгород: он просил (вероятно, потому, что много потратился в Орде) у новгородцев закамского серебра, т. е. привозимого из-за Камы, конечно, от торговых оборотов. Но новгородцы, как видно, не дали ему ничего, и Калита в 1332 г. взял за то («и в том взя») Торжок и Бежецкий Верх «чрез крестное целование». Новгородцы ничего не предпринимали против этого насилия[192]. В начале января 1333 г. со всеми суздальскими (Суздальской земли) и рязанскими князьями Иван Данилович опять пришел в Торжок; отсюда он послал в Новгород — свести оттуда наместников — и начал воевать Новгородскую землю, в которой давно уже сильно чувствовался недостаток хлеба от бывшей летом засухи. Новгородцы отправили к великому князю послов: архимандрита Лаврентия, Федора Твердиславича и Луку Варфоломеева, чрез которых просили Калиту в Новгород на стол; но великий князь челобитья их не принял и, не дав миру, уехал на Низ. Тогда новгородцы отправили к нему новое посольство с владыкой Василием во главе; послы нашли его в Переяславле, предлагали ему 500 рублей с тем, чтобы он возвратил взятые им против крестного целования села в Новгородской земле («свободы бы ся отступил по крестному целоваию»); но Иван Данилович, несмотря на просьбы архиепископа, предложений не принял и уехал в Орду[193]. По возвращении же от хана он принял новгородских послов, прекратил неприязнь и сам поехал в Новгород. Может быть, успеху последнего посольства содействовал митрополит Феогност, к которому во время поездки Калиты в Орду за чем-то приезжал во Владимир архиепископ Новгородский Василий[194], может быть, именно с просьбой ходатайствовать пред великим князем о примирении его с Новгородом. Калита прибыл в Новгород 16 февраля 1334 г. В следующем, 1335 г. в бытность его там архиепископ Василий заложил каменный острог. Затем одна летопись передает несколько темное известие, что великий князь вместе с новгородцами и со всей низовской землей намеревался идти на Псков, но «бысть ему речь по любви с новгородци и со всею Низовскою землею, и отложиша себе путь, а плесковичем миру не даша»[195]. Нам кажется, что причиной предполагавшегося похода на Псков было пребывание там Александра Тверского, явившегося туда из Литвы, и начатые им в 1335 г. хлопоты перед ханом о возвращении тверского княжения.

Иван Данилович возвращался из Новгорода чрез Торжок; в это время Литва «на миру» воевала Новоторжскую волость: великий князь послал на Литовскую землю свои рати, которые сожгли литовские города: Осечен, Рясну и др. Прибыв в Москву, он пригласил к себе новгородского владыку Василия, посадника, тысяцкого и новгородских бояр «на честь», по выражению летописи, т. е. на угощение с целью, так сказать, отплатить за хороший прием, оказанный великому князю в Новгороде[196].

Но доброе согласие между великим князем и Новгородом вскоре было нарушено первым: в 1336 г. Калита отправился в Орду и, возвратившись оттуда, в 1337 г. послал рать, против крестного целования, на Двину за Волок, в Новгородскую область; целью похода было, конечно, обогащение, потому что казна Калиты должна была истощаться от частых поездок в Орду. Но поход был неудачен: московские ратные люди «посрамлени быша и ранени»[197].

Вскоре заботы и внимание великого князя должны были направиться в другую сторону, в сторону Твери. Александр Михайлович, обезоружив хана полной покорностью его воле, вышел из Орды в 1338 г., пожалованный его отчиной, Тверью. Он вызвал из Пскова жену и детей и вообще вступил в Твери в полные права хозяина, которые скромный и, как видно, миролюбивый Константин и не думал отстаивать, тем более что он был младший брат[198]. Теперь Калита хорошо видел, что ему не ужиться в мире с тверским князем. Еще в прошлом, 1337 г., когда Александр посылал к хану сына своего Федора, тверской и московский князья — как замечено в летописи — «не докончаша и мира не взяша»[199]. В то же время начинаются отъезды тверских бояр в Москву, как думают наши историки, из-за местничества[200]. Притом среди удельных князей росло недовольство, и они, вероятно, склонялись на сторону тверского князя: Калита слишком бесцеремонно хозяйничал в уделах Суздальской земли, чтобы не возбудить в их владыках негодования против себя. Так, в Ростове распоряжался боярин Ивана Калиты Василий Кочева, вмешивался во внутренние дела Ростова, обирал жителей и т. и.[201] Князья других уделов были, вероятно, так же притесняемы: мы увидим, что даже зять Ивана, Василий Давидович Ярославский, был против великого князя и, кажется, на стороне Александра Тверского.