Великие князья Владимирские и Владимиро-Московские. Великие и удельные князья Северной Руси в татарский период с 1238 по 1505 г.

В следующем, 1469 г. предпринят был новый поход на Казань. На Фоминой неделе (Пасха была 22 апреля) выступили войска под началом Константина Александровича Беззубцева. В этом ополчении были дети боярские от всей земли — из всех городов, из всех вотчин: коломенцы, муромцы, владимирцы, суздальцы, дмитровцы, можайцы, угличане, ярославцы, ростовцы, костромичи и др.; из Москвы пошли сурожане, суконники, купеческие люди и др. с отдельным воеводой, князем Петром Васильевичем Оболенским-Нагим. Все эти рати пошли реками, к которым были ближе: Москвой, Клязьмой, Окой и Волгой — и сошлись в Нижнем Новгороде. К Устюгу великий князь послал воеводу князя Даниила Васильевича Ярославского со своими боярскими детьми, а из Вологды туда же пошел с вологжанами воевода князя Андрея Васильевича (меньшого), Семен Пешак-Сабур. Между тем как главные силы уже собрались в Нижнем Новгороде и начали военные действия, северная рать, о которой мы только что упомянули, подошла к Вятке. Воеводы именем великого князя приглашали вятичей идти на казанского царя. «Изневолил нас царь, — отвечали вятичи, — и право свое есмя дали ему, что нам не помогати царю на великого князя, ни великому князю — на царя». Казанский посол, бывший в то время в Вятке, дал знать своему царю, что от Вятки под Казань идет судовая рать, но небольшая. Между тем главный воевода Беззубцев получил от великого князя грамоту, в которой Иван Васильевич приказывает самому воеводе с главными силами стоять в Нижнем Новгороде, а воевать казанские места по обеим сторонам Волги воевода мог отпускать только охотников, причем запрещено было подходить к самой Казани. Воевода собрал ратников и объявил им волю великого князя. «Все хотим на окаянных татар за святые церкви и за своего государя великого князя Ивана и за православное христианство!» — закричали ратные люди. Охочих набралось столько, что воевода остался в Нижнем Новгороде с самым малым количеством войска. Охотники отслужили молебен в Старом Новгороде за великого князя и его воинство и пустились в путь; по дороге они служили молебен еще у Святого Николая, причем каждый по своему достатку раздавал милостыню. Но в предстоящих действиях необходимо было единство, а Беззубцев не назначил им воеводы, почему ратные люди сами избрали общим воеводой Ивана Руно. Эта рать пришла под Казань 21 мая. Сойдя с судов, войска пошли под Казань, когда татары еще спали: с криком под звуки труб ратники бросились на посады и начали избивать татар; иные грабили, другие забирали полон, причем освободили пленников из Москвы, Рязани, Литвы, Вятки, Устюжны, Перми и других городов; вокруг всей Казани были зажжены посады; многие из жителей сдавались в плен, а многие запирались со своим богатством в мечетях («в храмех своих») и там погибали в пламени. Когда посады сгорели, усталые ратники отступили от города и переехали на Коровничий остров, где стояли семь дней. Сюда прибежал из Казани один из русских пленников и сообщил, что царь Ибрагим на ранней заре придет на них со всей землей своей: с Камской, Сыплинской, Костяцкой, Беловоложской, Вотяцкой и Башкирской, по воде и по суше. Тогда воеводы отделили молодых людей с большими судами и приказали им стать на острове Ирихове и не ходить в узкое место Волги, а сами приготовились к обороне; те не исполнили приказания и вышли на судах в узкое место; татарская конница начала стрелять по ним, но молодежь отстрелялась; судовая же татарская рать пошла на главные, хотя и немногочисленные силы, — но татары были отбиты и преследуемы до Казани. Из-под Казани воеводы возвратились на остров Ирихов к большим судам, куда прибыл из Нижнего Новгорода и главный воевода Беззубцев, узнавший, что, вопреки приказу великого князя, рати подступали к Казани. Отсюда Беззубцев послал к великому князю с известием о случившемся под Казанью, а также по повелению великого князя послал к Вятке наказ, чтобы вятичи шли к Казани ратью, на что давалось им сроку три с половиной недели. Теперь вятичи отговаривались уже не тем, чем перед князем Ярославским. «Когда пойдут под Казань, — сказали они, — братья великого князя, тогда пойдем и мы». Беззубцев ждал три с половиной недели и ничего не дождался; ждал еще столько же, но ни от великого князя воевод (князя Ярославского и Сабура), ни от вятичей вестей не было; а в корме для конницы уже чувствовался недостаток: они шли «изгоном», а потому не могли захватить с собой достаточно корма. Оставалось идти назад в Нижний Новгород. Так и сделали. На другой день по уходе с острова Ирихова воеводы встретили вдову Касима, Ибрагимову мать, которая сообщила им, что великий князь отпустил ее со всем добром и с честью к сыну и что уже никакого лиха между ними не будет, а будет только добро. Это-то обстоятельство, вероятно, и заставило великого князя отдать, как мы видели уже, приказ не подступать к Казани… Воеводы между тем прибыли на остров Звенич и на следующий воскресный день, отслушав литургию, только что хотели садиться за обед, как на них напали казанцы; московские ратники прогнали их на противоположный берег, с которого конные татары, в свою очередь, заставили русских отплыть к своему берегу, куда опять устремились судовые татары и — опять были отбиты. В таких стычках прошел весь день. Но вернемся к той рати, которая шла от Вятки к Казани. Получив ложное известие от одного татарина, что Беззубцев ушел из-под Казани, заключив мир с Ибрагимом, князь Ярославский с устюжанами поплыл из Камы к Нижнему Новгороду. Истинное положение дел открылось, только когда он увидел, что перед Казанью Волга заграждена татарскими судами. Но волей-неволей, несмотря на громадное неравенство сил, русские решили пробиться сквозь татарские суда. Битва была жаркая: резались не на живот, а на смерть; схватывались руками и бились, душили друг друга в объятиях, как в рукопашном бою. Тут особенно отличился князь Василий Ухтомский: он бегал по связанным судам с ослопом (дубиной) и уложил множество татар. Много полегло русских, но не менее и татар, все-таки устюжане пробились в открытую реку и приплыли в Нижний Новгород. Оттуда они били челом великому князю о жаловании: два раза великий князь присылал им по золотой деньге, но эти деньги они отдавали бывшему с ними попу Ивану, чтобы он молился Богу о государе и его воинстве; в третий раз великий князь прислал им разных съестных и др. припасов: муки, масла, стрел, луков и пр.