Великие легенды Европы. От Соломона до Кончиты

– Послужи – ка, Длинноногий, одна нога здесь, а другая – там: беги на кухню, да принеси те самые кушанья, что повара приготовили для епископа Зальбургского. Припоминается мне, что этак недавно отобедал я у него с приятным ощущением.

Исчез, словно провалился сквозь землю, Динноногий, но не прошло и минуты, как вдруг полилась песня, заиграли невидимые скрипки, арфы, трубы, ударили в тяжкие литавры.

– Даем первую перемену! – провозгласил Длинноногий.

На длинных – предлинных руках, прямых как высохший прут, внесли в зал слуги странного, подкопченного вида, серебряные блюда, закрытые увесистыми крыщками.

– Вот так дела! Слуг – то сколько у этих господь! Да и такие красавцы, прямо скажем, что удивления нет предела! – с хрипотцой произнес кто – то из веселой компании. – Смотрите: вон у того, что второй идет – шесть рук.

– Ой, приятель, боюсь у тебя троится в глазах. Как я понимаю: хмель крепко ударила в голову, – усмехнулся Мефистофель.

– Да, славненько я поел: и жареного фазана кусок проглотил, и паштета ложкою попробовал, а форель такая славная оказалась, ел бы и ел… Что бы еще попросить? – ударил себя по голове один из пирующих. – Вот что мне не хватает – винограда. Самого свежего винограда! Проказник, а ну – ка покажи еще раз свое искусство.

Сказано – исполнено – Мефистофель произнес заклятие: – Парлико – парлоке!

Было отчего остолбенеть веселым студентам: неожиданно перед каждым сидящим открылась дыра в стене, из нее протянулась виноградная лоза с прекрасной, спелой, ярко – черной сочной кистью винограда..

Пирующие не могли сдержаться – слюнки потекли изо рта.

Уже нет терпения, вот приставили лезвие своего ножа к тонкому стволу, на котором еле держалась крупная гроздь винограда.

Услышали в этот момент предостерегающий голос Мефистофеля:

– Не торопитесь срезать, виноград еще не дозрел! – крикнул он. – Подождите малость, а то оскомину себе неприятную набьете.

И будто ото сна очнулись студенты. Далеко не виноградины они хотят срезать, а собственные носы… Вот беда бы какая стряслась! Как славно поморочил им головы этот чародей – искуситель!

– И чтоб тебе провалиться в преисподнюю! – пожелал один из студентов.

– Нашел чем пугать! – бойко ответил Мефистофель.

– Обманщик! Фигляр, шут гороховый! Бей обоих!

Разошлись не на шутку обиженные застольщики: кто кочергу схватил, кто полено поднял, кто замахнулся тяжелым стулом.

– Вот как раззадорились, ого! Того и гляди, прибьют нас! Пора улепетывать отсюда.

Не раздумывая, Мефистофель уселся верхом на первую попавшуюся бочку с вином, посадил вперед себя Фауста и гаркнул, как будто он всадник на боевом коне:

– А ну, толстушка, развернись, пошла, да поживей, а не то нам худо будет.

Грузная бочка, переполненная вином, сорвалась с места так легко, словно невесомая она была и, разбрасывая буянов во все стороны, вылетела стрелой в открытую дверь.

Долго еще не могли успокоиться пирующие, галдели, как птицы на насесте. Уж не нашла на них какая – то непонятная хворь, помутившая сознание? Блюд серебряных не видно, но столы продырявлены и в стенах отверстия. Так что это было? А может, и взаправду, сам дьявол посетил нас? Ох и ломило у студентов виски от этой загадки.

Мефистофель и Фауст теперь уже мчались на вороных конях. Был сильно опечален Фауст.

– Не могу я понять этой глупой и злой шутки, учиненной с твой стороны, сын ада? Ты хотел испортить мне встречу с моей молодостью, демон? Уверяю, у тебя это здорово получилось. Ты же помнишь, что когда – то я учился здесь в Лейпцигском университете, и когда оказался в стенах кабачка, думал, что хоть на час верну себе вновь веселую и беззаботную юность в тесном кругу студентов, спою вместе с ними старые застольные песни.

– Да бросьте, вы доктор, предаваться унынию! Полноте вам! Нашли о чем расстраиваться! Вы только представьте, сколько у вас еще впереди много радостей. Забудьте эту пьяную ватагу, горлодеров и бузотеров этих. Им лишь бы за чужой счет напиться и повеселиться, а сами ничего не могут… Да, я хотел зло посмеяться над ними – носы свои отрезать. Но лишь из единственного уважения к вам остановил их. А то был бы удивительный сбор винограда… собственных носов! – И Мефистофель засмеялся так жутко, что перепуганный конь взвился на дыбы.

Многочисленные города и веси посетил доктор Фауст в немецких землях и в чужих странах. Заходил он в дома крестьян и князей, епископов и ремесленников. И всюду его сопровождал Мефистофель то приняв образ человека, то превращенный в черного лохматого пса.

Тогда породила земля много удивительных рассказов о докторе Фаусте.

Вот один из них.

Как – то гостил он в городе Эрфурте.

Праздновали в университете тогда присуждение ученых степеней. Все проходило торжественно и величественно. А потом профессора завели между собой разговор.

– С каким прискорбием думаешь, что многие книги древних великих авторов не дошли до нас, безвозвратно уничтожены! – сокрушался один весьма почтенный и прославленный магистр.