Великие легенды Европы. От Соломона до Кончиты

– Мой господин, это могила командора Гонсалес де Ульоа, – с запинкой произнес слуга. – Надпись так гласит: «Здесь ждет благороднейший кабальеро, чтобы заслуженная месть постигла наконец его жестокого убийцу»

– Вот как, командор, старый дружище! – с нарочитой веселостью вскричал дон Жуан. Опасность будоражила его, и в нем закипело веселое бешенство. – Благородный командор, смелый воин, ты вел за собой в бой многие отряды, в страхе бежали враги, едва прослышав имя твое! А вот теперь здесь стоишь, высеченный из камня, безмолвный и забытый. И какая бы слава у тебя не была, или бела как день, или черна как ночь, теперь тебе все равно! Все равно! Вспомни, как ты называл меня негодяем? А сейчас я могу сделать с тобой все, что захочу. Вот тебе! – И дон Жуан схватил статую за мраморную бороду. – Приглашаю я тебе сегодня на ужин ко мне, мой неудавшийся тесть. Слышишь? Смотри, как живот у тебя высох от долгого поста… – И дон Жуан, повернувшись, зашагал прочь.

Тут нечеловеческим голосом закричал паж:

– Сеньор мой, глазам не верю: статуя кивнула головой. Она кивнула головой!

– У страха глаза велики! Что ты мелешь, дурак? – вроде бы спокойно ответил дон Жуан, но неожиданно ощутил под сердцем неприятный холодок. Нет, нет, ни минуты дольше нельзя оставаться в часовне, и он мигом выскочил на улицу. Будь что будет!

А убийцы находились недалеко от часовни, увидели дон Жуана и снова бросились в погоню. Дон Жуан оказался в западне, скрыться было негде – справа и слева стояли высокие белые стены без единой щели между ними.

В узком коридоре, созданном плитами, крутился быстрый ветер, бросая пыль в глаза. Слышался лай собак, в домах поспешно закрывали ворота и двери…

Редкие прохожие жались к стене из плит. Вот крестьянин в страхе присел за спину своего мула. Монах перекрестил себя и глубоко натянул на глаза капюшон. Помощи ждать неоткуда! Только оливы и смоковницы посматривали из – за стен и тянули навстречу дон Жуану длинные неподвижные руки.

Бежать было уже некуда. Дон Жуан решил прислониться спиной к стене и вступить в бой с насильниками – как можно подороже уступить свою жизнь. Он ощутил, как мощное упоение от предстоящего смертного боя разгорелось в нем.

Неожиданно раздался стук колес, и из – за поворота улицы показалась корета, запряженная четверкой лошадей.

Когда карета поравнялась с ним, дон Жуан рывком открыл дверцу и на ходу прыгнул в нее.

Молодая девушка и дуэнья, сидевшие в карете, обе вскрикнули от испуга.

– Не пугайтесь, благородные дамы, – насколько мог успокаивал их дон Жуан. – Я не разбойник и не насильник. Это за мной по пятам гонятся наемные головорезы, и мне грозит от них верная смерть. Но если я опасен для вас, то скажите слово, и я выпрыгну из кареты.

После этих слов, молодая дама почувствовала жалость к нежданному гостю и крикнула кучеру, который придержал коней:

– Гони во весь опор! И как можно быстрее!

При звуке этого знакомого голоса дон Жуан вздрогнул. Донна Анна…

Да, то была донна Анна! Словно пораженный молнией, он онемел, не мог сразу найти слова, чтоб выразить одновременно и чувство восхищения и чувство благодарности.

– Вы спасены, сеньор, от рук злодеев. Выходите из кареты, уже людная улица. Лихие люди отстали, и вам ничто не грозит. За смерть моего отца я должна была вонзить вам в сердце кинжал. Но я не буду марать свои руки. Пусть само небо покарает вас.

Кучер, повинуясь требованию хозяйки, остановил коней. Дон Жуан открыл дверцу и, прежде чем выйти из нее, оглянулся на донну Анну. Яркие факелы стражников освещали ее лицо. И ясно увидел дон Жуан: он была совершенной красоты. Дверцы захлопнулась, и карета повезла донну Анну навсегда от него…

Оцепенение, напавшее на дона Жуана, с трудом прошло, и он тяжелыми шагами направился домой. Вот и дом. Не успел он открыть двери, как вбежал молодой паж и начал горделиво рассказывать челяди чудеса о своей храбрости – запросто наколол на шпагу трех головорезов, а остальные в страхе разбежались.

Сел за стол уставший дон Жуан и велел подать себе ужин, проклиная свое одиночество. Оно столько мыслей нагоняло в голову! Паж еще дрожащей от пережитого рукой налил вина в бокал и зажег восковые свечи.

«Какое чудо мне достать, – думал дон Жуан, опираясь в задумчивости локтями на стол, – чтобы прелестная донна Анна меня простила… А зачем, какой прок, пользы никакой! Я теперь не смогу любить по – настоящему. В груди у меня один холод, нет никакой радости для сердца: слишком много страшных дел совершил я. Я превратился в камень, который сорвался с крутого склона, и уже никогда не вернется к самому началу, к своей вершине! И жизнь без донны Анна – не жизнь для меня. Лучше смерть… Рассказывали мне, что пираты заставляют свою жертву пройти по доске, висящей над морем, прежде чем сбросить их в буйное море. Вот и я сам погнал себя на верную погибель. Вот он – конец доски, моей жизни».

Где – то внизу на улице возле входных дверей неожиданно раздался какой – то непонятный шум. Казалось, что в дверь бьют тяжелым молотом. Испуганные голоса, торопливый топот ног.