Великие легенды Франции

В этой композиции присутствует простота и величие первобытного и мощного мировосприятия, которым кельтский дух обогатил христианство. Его сила и гармония не имеют ничего общего с горьким аскетизмом, таким мучительным, гримасничающим и болезненным, что появится позже под воздействием мракобесия и тирании клириков, нашедшего свое выражение в толпах, собирающихся на Страстной Пятнице. Я вошел в собор. Это было в воскресенье перед вечерней службой. Полутьма уже захватила своды, но пустой неф был заполнен светом, проникающим через великолепные витражи, на которых пламенеет красное стекло и рыдает фиолетовое, где через белые стекла мистически сияет нежная и мягкая лазурь. Я сел в глубине хоров, перед витражом, заключенным в стрельчатый свод, на котором изображена земная жизнь Христа в четырех картинах: Рождество, встреча с Симоном, Тайная Вечеря и Вознесение. Под первым изображением читалась надпись по-латыни: «Родился спаситель ныне»; и под последней: «Вознесся, как и предсказано». Множество ангелов парит на расправленных крыльях над головами Христа и Девы Марии, окруженными сиянием. Выше стрельчатая арка завершается цветами, которые блестят, как огромные крылья бабочек, переливаясь странными отсветами. На самом верху пылает огненный треугольник с именем ИЕВЕ, написанным древнееврейскими буквами. Геометрическую фигуру и священное имя, в которых, согласно мистическому учению, выражается естество божества, держит белая голубка с распростертыми крыльями, символизирующая Святой Дух и безграничную любовь.

Замерев перед глубоким символизмом изображений этого витража, прекрасного, как видение, я почувствовал, как перенесся в мир мечты и легенды. Я часто пытался понять, как древняя Бретань язычников и варваров стала средневековой Бретанью христиан и мистиков. Ведь история рассказывает нам лишь о внешних фактах, но не о глубинных переворотах, изменяющих облик мира и душу народа. И именно там, в соборе, созерцая великолепные витражи, я увидел всех святых, проповедовавших Евангелие в Арморике с IV по VI век. Они прибывали морем, люди, принесшие крест искупления. Они селились в лесных чащах поодиночке или небольшими группами. Дикие лесные звери, волки, зубры, кабаны, уважали их. Народ покорялся очарованию их кротости, их святости и их проповедям. Их слова смиряли гневные сердца королей. Эти работящие монахи корчевали лес, обрабатывали землю, пряли шерсть, обучали ремеслам и одновременно обращали души. Вокруг одиноких келий образовывались монастыри, вокруг монастырей, становившимися оплотом новой религии, новой поэзии и цивилизации, вырастали города. Откуда же пришли монахи, рассказывавшие о Христе по-бретонски? Из северных морей, из монастырей Ландаффа в земле гэлов, из Идоны на Гебридах, но чаще всего из Клонферта, что находится в Ирландии. Все называли своим духовным домом зеленую страну Эйри, девственный остров, куда не ступила нога ни одного римского проконсула. Все они говорили об основателе своего ордена как о вдохновенном и возвышенном учителе. Св. Патрик, креститель Ирландии, по происхождению был галлом. Именно он сделал кельтский мир христианским. Я поместил сюда легенду о нем потому, что она без искажений рассказывает о настоящем кельтском святом, и потому, что в ней отразилась встреча учения друидов с христианством. Победа христианства была достигнута не за счет разрушения учения друидов. Оба мировоззрения объединились, в результате чего появилась новая религия, как великолепная роза Востока появилась из шиповника. В отличие от германского мира, мира франков и саксов, к которым крещение принесли апостолы из Рима, пропитанные традициями античности, миссионеры, пришедшие к кельтским племенам, получили вдохновение совершенно особенным способом. Кельтский дух проник в самые основы и суть христианства. Он был подготовлен к этому внутренним стремлением к невидимому и глубинной нежностью, жалостью к слабым и страдающим, возникающими, подобно удивительному цветку, в жестоких и страстных сердцах.