Великие легенды Франции

Провидец с Патмоса увидел перед собой фигуру Микаэля незадолго до конфликта христиан с Римом. В IV веке епископ Сипонта видел во сне св. Михаила, и тот приказал ему построить святилище на горе Гаргано. Это случилось накануне варварских вторжений; сами варвары вскоре после этого приняли христианство. В начале VIII века епископа Авранша тревожат те же видения, в которых архангел приказывает создать святилище на Могильной Горе, и благочестивый епископ подчиняется приказу после длительной внутренней борьбы. Настоящее значение этого события можно понять, если вспомнить, что за двадцать лет до этого произошла битва при Тестри (687 г.), после которой династия Меровингов стала быстро клониться к упадку, а через двадцать пять лет после этого произошла битва при Пуатье (732 г.), во время которой Карл Мартел разбил арабов, после чего была основана династия Каролингов и начала восходить звезда Франции. Много позже видение и его символизм переживут славный момент. Гора Сан-Мишель станет маяком для идеального христианина и рыцаря. Она станет мистической звездой французской души и осветит своим светом героев и наивысшую судьбу народа. Карл Великий и Людовик Святой окажут горе почести. Луч ее света поведет крестоносцев до Гроба Господня. Во время Столетней войны гора Сан-Мишель станет ядром сопротивления Франции завоеванию Англии. Дю Геслин будет искать там опоры и безопасности. Наконец, в лесах Лотарингии, в тени буков фей образ великолепного архангела явится ясновидящей пастушке и пробудит Францию сердцем Жанны д’Арк.

Разве это не удивительно, что место языческого святилища на скале Бел-Геола было посвящено гению рыцарской Франции за триста лет до ее рождения? В истории есть аналогичные случаи пророческого предвидения, подобные этому проявлению скрытого гения будущих народов, открытого для общения с Провидением.

Последнее завоевание, норманнское, было таким же страшным, как и все предыдущие. Карл Великий уже сталкивался с этими властелинами моря, «которые никогда не спали под закопченными балками крыш и не осушали рога с элем перед очагом жилища». Он становился задумчивым, когда видел этих пиратов с севера, которые на своих длинных кораблях, называвшихся «морскими змеями», разоряли берега и поднимались вверх по течению рек. Их корабли с вытянутым носом в форме дракона, с красными парусами, на которые был нанесен черный рисунок, напоминали фантастических животных, монстров, оживленных неведомой силой. Замечательно построенные, снабженные мощными веслами, эти «кони моря» – так сами люди севера называли свои суда – с легкостью поднимались на самые большие волны и, казалось, ржали от счастья во время жестокой бури. С середине IХ века разрозненные нападения, продолжавшиеся довольно долгое время, превратились в настоящее нашествие. Огромное число викингов, не пожелавших подчиниться королю Харальду Харфагару, покинули Норвегию в поисках нового дома. Они поселялись в устьях рек, где строили укрепленные лагеря, и время от времени по рекам проникали в глубинные территории и опустошали земли в самом широком смысле слова. Они приходили в блеске мечей и захватывали жителей. Потом они уходили с добычей, оставляя за собой пепелища, дым от которых серой змейкой поднимался в небо. Люди севера дольше остальных сохранили культ Одина, бывший некогда общим для всех германцев, но и они, придя в Нейстрию, сдались христианству и нарождающейся Франции.

Культ Одина, судя по всему, был создан скандинавом, ненавидевшим Рим, который приспособил религию Зороастра к нравам и страстям племени варваров и подготовил их к великому завоеванию. Все викинги вели свое происхождение от знаменитого Одина Фрига, который пришел в незапамятные времена, возможно, после смерти Митридата, из города Асгард, расположенного на нижней Волге и населенного народом асов. Этот князь завоевал побережье Балтики, основал Одензее и Сигтуну, город победителей, в Швеции. Один Фриг, обожествленный позже скальдами и соединившийся в их воображении с верховным божеством Воданом, определенно был организатором простой религии скандинавов и германцев. Это религия героических пиратов, войны и захвата обожествляла наиболее дикие инстинкты человека: смелость без страха, страсти без предела, свобода без ограничений. Это религия гордых и необузданных людей, не желающих склоняться ни перед чем. Один принимает в Вальгалле лишь воинов, погибших на поле сражения. Когда его спрашивают, почему он с таким нетерпением ждет Эрика, он отвечает: «Потому что в разных краях он обагрил свой меч и потрясал им, жаждущим крови». Скальд Эвинд вложил эти слова в уста бога. Дыхание дерзости, яростная независимость, вдохновившие эту мифологию, придали ей дикое очарование. Но этой мифологии не хватает нравственной глубины и принципа всеобщности. Единственное, на что могла подвигнуть религиозная система такого рода, – это война всех против всех. Воинственный правитель и жрец, изобретший ее, был гениальным человеком, ведь он постиг душу и предназначение своего народа. Но, как нам кажется, он осознал недостаточность своих идей, что проявляется в образе конца мира. В учении Зороастра, ставшей прообразом культа Одина, в конце мира добро побеждает зло. В учении же Одина именно зло оказывается сильнее добра, и вселенная гибнет в ужасной катастрофе, где даже богов поглощает бездна. Мрачное предсказание саг главенствует над криками радости викингов, печальное будущее обещано всем героям.

В 841 году бенедиктинцы горы Сан-Мишель заметили приближение флотилии норманнов. Пираты сошли на берег, чтобы узнать, не могла ли скала стать их убежищем. Они вступили в беседу с клириками через переводчика сакса, который плавал с ними и знал почти все языки континента. «Почему вы живете здесь? – спросили норманны у проповедника. – Ведь здесь нет ни военного лагеря, ни полей, пригодных для пахоты». – «Мы служим нашему Господу». – «А где он?» Проповедник показал образ распятого Христа, написанный на деревянном медальоне, который каждый монах носил на груди на серебряной цепочке. Варвары удивленно переглянулись: «Но кто защищает вас от врагов?» «Невидимый воин, во имя которого построено это святилище, могущественный ангел Царя небесного», – сказали монахи. «Из всех людей, которых мы видели, – сказал вождь норманнов, – вы самые бедные и несчастные, а бог ваш еще более ничтожен, чем вы сами. Знайте же, что мы подчиняемся только себе самим! Мы разорим эту землю до самых истоков рек, и все, что сможем найти, будет нашим без остатка». «Ну что же, – сказал проповедник, – вскоре вы сами покоритесь этому богу и ангелу его». Пираты лишь рассмеялись и удалились с песней: «Мы разим мечом! Дыхание бури помогает нашим веслам; стенания неба, громы и молнии не наносят нам вреда. Ураган нам служит, он относит нас туда, куда мы пожелаем. Мы разим мечом!» И их песня растворилась в тишине.

Приезд герцога Роллана в Сан-Мишель