Великие лекарства. В борьбе за жизнь

По мере изучения витаминов их окончательный список претерпел немало изменений. Одни витамины, как, например, G (рибофлавин), H (биотин), PP (ниацин), были переименованы и стали В2, В7, В3 соответственно, другие, в частности P (биофлавоноиды), и вовсе перестали называться витаминами (биофлавоноиды отнесены к группе так называемых витаминоподобных веществ).

В настоящее время витаминами признаны 13 веществ или групп веществ. Это витамины A1 (ретинол), А2 (дегидроретинол); В1 (тиамин), В2 (рибофлавин), В3 (ниацин, включающий никотиновую кислоту, и никотинамид), В5 (пантотеновая кислота), В6 (пиридоксин), В7 (биотин), В9 (фолиевая кислота), В12 (цианокобаламин); С (аскорбиновая кислота); D1 (ламистерол), D2 (эргокальциферол), D3 (холекальциферол), D4 (дигидротахистерол), D5 (7-дегидротахистерол); Е (токоферол); К1 (филлохинон), К2 (менахинон). Все они достаточно хорошо изучены. Однако думать, что витаминология постепенно сходит на нет, было бы совершенно неверно. Это научное направление активно развивается и наверняка еще принесет немало удивительных и очень полезных открытий. Как говорил великий Эйнштейн, наука не является и никогда не будет являться законченной книгой.

Галоперидол. Страшная сказка с хорошим концом

Те, кто родился в новой России, вряд ли слышали об ужасах советской карательной медицины. А для советских людей галоперидол был одной из страшилок. Как только не называли это лекарство, с помощью которого боролись с инакомыслящими, – витамин «Г», «галочка», «галик». Говорили, что препарат применялся к неугодным государству, политзаключенным, диссидентам не для того, чтобы их вылечить, а чтобы сломить волю и в конечном счете превратить здорового человека в овощ. Наверное, к реальности страшилки и имели отношение. Но это не отменяет того факта, что вообще-то речь в них шла об одном из самых эффективных и самых нужных лекарств-нейролептиков, когда-либо изобретенных человечеством.

История появления галоперидола – это классическая история о том, как поиск одного неожиданно приводит к появлению другого. Вспомним хотя бы кока-колу, когда фармацевту Пембертону из Атланты пришлось изменить рецептуру напитка «Французская винная кока», убрав из него спирт и заменив стимуляторами из орехов колы. Неожиданно случайный покупатель разбавил сладкий, тягучий сироп содовой и получил самый известный напиток и самый дорогой бренд в мире.

Галоперидол (международное название Haloperidolum) – один из мощнейших антипсихотиков, и ему нет равных в купировании тяжелых психических расстройств и острых возбуждений, галлюцинаций, бреда, агрессивного поведения, маниакального состояния.

В донейролептический период шизофрения, как и другие психические заболевания, означала, по сути, смертный приговор – пациент оставался жив, но в мир нормальных людей при существовавших методах лечения вернуться не мог. Сначала больных лечили малополезными травами – красавкой, беленой, опиатами или применяли бромиды, наркотический сон или даже порку. С появлением в конце 40-х годов XX века солей лития и антигистаминных средств ситуация с лечением психозов лишь немного улучшилась. Последовавшие за этим электрошоковая терапия и лоботомия, широко распространенные в то время и известные по культовому фильму «Пролетая над гнездом кукушки», также не могли похвастаться успехами.

Психофармакологическую эру открыл появившийся в середине прошлого века хлопромазин – первый синтезированный нейролептик (в переводе с греческого означает «берущий, схватывающий нервную систему»).

Именно галоперидол стал величайшим достижением для психиатрии ХХ века, став вехой в лечении шизофрении и других психических заболеваний. Лекарство открыло путь новой генерации препаратов с лучшей переносимостью и меньшими побочными эффектами. Принимая галоперидол, пациенты впервые смогли расстаться со смирительными рубашками и жить вне больничных стен.

Галоперидол был изобретен в Бельгии – маленькой европейской стране, жители которой обижаются, когда их достижения недооценивают или приписывают другим. Это качество бельгийцев хорошо подметила знаменитая Агата Кристи, когда придумывала образ детектива Эркюля Пуаро – великий сыщик всегда поправлял собеседника, если тот, хваля его «серые клеточки», называл его французом, а не бельгийцем.