Великие любовницы

Но невыносимее всего для покинутой возлюбленной было то, что король все время навязывал ей общество Атенаис. По-прежнему, для того чтобы отвести подозрения королевы, Луиза принимала участие во всех праздниках, во всех приемах, во всех перемещениях двора. Она путешествовала в карете вместе с Марией-Терезой и Атенаис. Этих трех женщин так часто видели вместе, что их в конце концов стали называть «тремя королевами». Король прекрасно себя чувствовал в окружении этих женщин и не стеснялся выказывать предпочтение Монтеспан. В тридцать лет он уже не был тем застенчивым юнцом, который писал Луизе нежные письма, бросал на нее потерянные взгляды и принимал как драгоценные трофеи подаренные ею ленты. Теперь он уже стал утверждаться как личность, которую суждено было помнить потомкам. Он был намерен утвердить свою власть во всех областях. Ответив на его потребности в чувствах, маркиза де Монтеспан открыла перед ним новые горизонты, которые он в дальнейшем без устали исследовал.

Король не щадил чувств Луизы, поэтому она не питала больше надежды на то, что он вернется к ней, но она цеплялась за него: малейшая улыбка короля, малейшей любезное слово, и она снова витала в заоблачных мечтах. Наша героиня вела себя как женщина, которая любит, несмотря на здравый смысл, а вернее, вопреки оному. Вокруг нее усилились злобные сплетни, но придворные все же продолжали отвечать на ее приглашения и посещать ее в ее новом особняке на Сен-Жермен-ан-Лей. На всякий случай, из осторожности: а вдруг к ней снова вернется жар любви Короля-Солнца. Ведь излишняя предосторожность никогда не помешает… А потом Луизе вдруг стала очевидна непрочность ее положения не только с точки зрения ее окружения, но, главное, с точки зрения ее сознания. Долгие годы она старалась усмирить угрызения своей набожной совести. Не отдавая себе в этом отчета, она отошла от привитой ей в детстве веры. Но весной 1670 года Луизу сразила тяжелая болезнь, от которой она излечилась словно чудом. Это выздоровление спровоцировало возврат к самой себе, то есть возврат к Богу. В своих «Размышлениях о Божьем милосердии» она рассказала про этапы ее «обращения в веру» и тем самым открыла перед нами захватывающую картину ее личности. Мы уже знаем, что Луиза была редким человеком, чем-то вроде оазиса посреди той пустыни душ, которая называлась королевским двором. Из ее признаний мы узнаем еще больше о возвышенности и духовности ее ума. Призыв, который прозвучал в ее душе, заставил ее принять странную линию поведения: в то время как ее подмывало бежать от соблазнов двора и, главное, от бросившего ее короля, она решила остаться в опасном положении и жить в святости в окружении людей отнюдь не святых. Движимая чем-то вроде гордости, которая толкала ее на самые ужасные жертвы, она дошла до того, что стала носить власяницу под своими по-прежнему элегантными платьями. Она молилась три раза на дню и решила воздавать своим врагам добром за зло. А это было очень непросто – сдержать обет жить без греха, оставаясь при этом в миру. В своих «Размышлениях» Луиза не скрывает трудность взваленного ею на себя бремени.

«Молитва кармелитки, которая замкнулась в одиночестве и у нее не осталось в жизни больше ничего, кроме Бога, – пишет она, – похожа на ароматную ладанку, что не следует подносить к огню, дабы не сделать аромат ее слишком пленительным. Но то несчастное создание, которое все еще остается привязанным к грешной земле и только еще ступило на тропу добродетели, похоже на ту грязную воду, что сначала надо постепенно очистить, а потом уже можно пить».

Да, разыграть из себя святого очень нелегко! Тем более что Луиза ничего и не разыгрывала: она была убеждена в важности взятой на себя миссии. Отныне она посвятила себя любви к Богу с той же страстью, с какой полюбила короля. Впрочем, любить Людовика она не перестала, она просто запретила себе питать эту любовь надеждами. Для того чтобы противостоять возможным соблазнам, Луиза лихорадочно написала исповедь, в которой она часто обращается к Богу:

«Я пишу этот документ собственноручно, как перечень ваших милостей, моих личных решений и всех этих очаровательных истин, чтобы в случаях, когда вера моя пошатнется, мои надежды угаснут, моя плоть замолкнет, а в сердце моем не останется места соблазнам естества, я смогла бы, перечитав этот документ, снова вспомнить и почувствовать вашу доброту и вашу милость в моей душе».