Великие любовницы

К автору «Века Людовика XIV» вдохновение часто приходило во много лучшей форме, но эта по случаю написанная поэма стала еще одним проявлением дружбы, которую все стали выказывать новоиспеченной маркизе. Когда Людовик XV вернулся триумфатором в Париж, она почтила своим присутствием праздник в городской ратуше, а спустя два дня поселилась в Версале вместе с мадам д’Эстрадес, своей кузиной, а теперь еще и компаньонкой. Ее апартаментами стали те, где до этого жила покойная мадам де Шатору, последняя официальная фаворитка. В некотором роде это было дежурное помещение… Апартаменты эти были удобны тем, что находились над покоями короля и королевы, что давало Людовику возможность частенько наведываться к женщине, которую он любил. А та, продолжая находиться в ореоле своего нового счастья, достигла расцвета своей красоты, что мы можем видеть из портрета, написанного в то время одним из очевидцев. «Маркиза де Помпадур, – сообщает он нам, – была роста выше среднего, стройной, гибкой, элегантной; ее фигуру хорошо дополняло лицо: безупречный овал, красивые волосы, скорее светло-русые, чем белокурые, довольно большие глаза в обрамлении красивых ресниц того же цвета, великолепный нос, очаровательный рот, очень белые красивые зубы и самая очаровательная улыбка. Самая прекрасная в мире кожа придавала ее чертам особый блеск. Глаза ее имели особое очарование, возможно, из-за того, что нельзя было понять их цвет. Они не были блестящими, какими бывают черные глаза, в них была нега голубых глаз, особенная нежность серых глаз. Их непонятный цвет, казалось, делал их готовыми излучать все виды соблазна и выражать поочередно все выражения ее живой души. Кроме того, выражение лица маркизы де Помпадур постоянно менялось, но никогда не было заметно изменения гармонии ее лица. Все черты выражали одно понятие, все его движения находились в постоянной гармонии с ее личностью, которая, казалось, была нюансом между высшей степенью элегантности и первой степенью благородства».

Даже если сделать скидку на обязательную в тех условиях лесть королевской любовнице, это описание в виде дифирамба вполне оправдывает чувства монарха к его «королеве сердца». Для того чтобы «правление» ее стало совсем «узаконенным», не хватало простой формальности: официального представления ее Их Величествам. Это представление имело место 14 сентября в Большой галерее Версаля в присутствии толпы придворных, которым интересно было посмотреть, как поведет себя новая избранница. По правде говоря, она повела себя несколько скованно, а король тоже испытывал некоторое затруднение. Единственной, кто чувствовал себя уверенно, была королева. Мария Лещинская была в курсе отношений мужа и его маркизы, но вида не показала. Разве что на ее губах показалась легкая усмешка, когда мадам де Помпадур нашла уместным заявить: «Ваше Величество, мне очень хочется вам понравиться».

Когда нам известно, каким именно образом она собиралась это доказать, мы не можем не восхититься шедевром лицемерия, каковым был придворный этикет. Представление маркизы все же вызвало ряд затруднений: надо было, чтобы кто-то представил ее, а принцессе де Конти, которую король выбрал для выполнения столь «почетного» поручения, не очень хотелось это делать. Все по той же причине – скромного происхождения бывшей мадемуазель Пуассон. Но несговорчивость мадам де Конти как рукой сняло, когда она узнала, что король пообещал заплатить по ее многочисленным долгам…

Утвердив таким образом любовницу, Людовик XV пожелал, чтобы она сопровождала его во всех его поездках по королевским замкам. В Фонтенбло она также заняла те же самые покои, где раньше размещалась герцогиня де Шатору. По наследству. Она, разумеется, присутствовала при всех официальных ужинах, развлекая короля своим юмором, но если она и совершала при этом многочисленные ошибки, то только потому, что еще не до конца изучила правила придворного поведения. Чтобы понравиться ей, Людовик приглашал ее друзей, Вольтера и аббата Прево, что, ясно, не нравилось крупным вельможам. Но они утешали себя мыслью о том, что вряд ли эта идиллия продлится долго.

Но вскоре им пришлось пересмотреть свои взгляды, когда Антуанетта использовала свое влияние на короля и добилась увольнения генерального контролера финансов Филибера Орри. Тот совершил непростительную ошибку, не выплатив комиссию господину де Турнеэму, чьи многочисленные услуги заслуживали награды.

Это первое вмешательство Помпадур в государственные дела вызвало гнев аристократии. По Версалю тут же пошли гулять едкие стишки, которые все называли «рыбными», намекая на девичью фамилию маркизы. Приведем некоторые памфлеты, наполненные ненавистью: