Великие любовницы

Запутали совсем бедных, благочестивых королей эти религиозные догмы, направленные на искоренение наслаждения в алькове и короля и простого смертного. Людовик IX руководствовался нехитрым и весьма конкретным определением: «Муж не должен с женою спать, как с наложницей, а вести себя в постели скромно и как положено, не забывая о том, что брак заключается для исполнения супружеских обязанностей и для продолжения рода». Род Людовика IX был достаточно продолжен одиннадцатью детьми, можно в альков к супруге больше вообще не заходить. Тут проблема была решена просто, а как быть с чревоугодием, например, которым страдали почти все короли? О нет, только не Людовик IX! Он знал, конечно, что пища вкусна и может наслаждение вызывать, а это грех смертный! «Ни за что!» — сказал Людовик IX, когда соус ему казался особенно вкусным, он добавлял в него воды. Такой бурдой не насладишься! В постные дни он не ел не только мяса, но даже плодов, а когда почувствовал, что ягоды ему особенно вкусны, он вообще от них отказался. Вина этот король вообще не пил, чуть-чуть подкрашивал им воду, а чтобы алкоголь вызывал в нем отвращение, приказывал подавать ему отвратительное прокисшее пиво, которое-то даже его слуги пить не хотели. «Ничего человеческое не должно вызывать наслаждения» — такова была Жизненная философия этого нудного монарха. А если не дай бог кусочек жареного мяса покажется ему особенно вкусным, тут же прекращал еду и приказывал это вкусное блюдо отдать нищим.

Унизив свою плоть сексом по обязанности и невкусной едой, этот монарх начал унижать свой дух. Лучше всего это удается во время омовения нищим ног, и даже целования их. Помните, как у гордой непомерно Елизаветы Английской, бивавшей по щекам своих министров, приходила пора на обуздание гордыни. Обычно это наступало перед праздником Рождества Христова. Тогда сорок придворных дам вносило сорок серебряных тазиков с рушниками, и сорок хорошо вымытых девок садилось на низенькие скамеечки. Елизавета поочередно подходила к каждой, мыла водицей из серебряного тазика ей ногу, вытирала насухо и целовала. Уф, покорила гордыню, унизила свой дух, теперь можно без зазрения совести снова бить министров по щекам и визжать на придворных дам так, что крысы в переполохе, как с тонущего корабля, из дворца убегали. Омовением нищим ног занимались все, абсолютно все короли, это был необходимый королевский ритуал перед каким-нибудь божеским праздником. Нам трудно, конечно, представить, как великолепный Людовик XIV Король-Солнце в своем белоснежном аксамитном костюме становится перед грязной нищей братией на колени и моет им ноги, да еще потом и касается этих ног своими губами, изображая поцелуй. Но так было, дорогой читатель, поверьте нам на слово.

Кроме омовения ног еще одна обязанность у короля перед народом была: касаться своей ручкой золотушной головы — он таким образом у народа золотуху излечивал. Самое удивительное в этом ритуале было то, что действительно золотуха уступала после такого прикосновения короля. И чем благочестивее был король, тем успешнее излечивались золотушные. Сколько тысяч бедняков-золотушников излечил Людовик Святой, трудно сказать. Хроникеры говорят коротко: много. А вот один писатель уже нашего века не ограничился этой весьма маловразумительной цифрой, он очень долго корпел над историческими архивами и точно в пухлой книжке подсчитал, какой король и сколько излечил золотушных на протяжении столетий[124].

Книга, скажем прямо, нудная, дальше некуда, как будто мы читаем огромный ресторанный счет, без проблеска мысли или остроумия, зато фундаментальная. Там по-академически точно все высчитано, и вывод один можно сделать: боги королям не препятствовали в этом «чудовершении». Даже такой жестокий король, как Генрих VIII, убивший своих двух жен на плахе, но и он золотушных здорово излечивал, только чтобы самому какой заразой не заразиться от грязных, вшивых больных, за ним шел слуга с тазиком, полным уксуса, и после каждого прикосновения к больному Генрих VIII ополаскивал руки в дезинфекционном растворе. Если учесть, что иногда несколько тысяч больных дожидалось в огромной очереди прикосновения короля, то нелегко пришлось рукам Генриха VIII.

Особая благодать на излечение больных нисходила на Людовика IX. И если верить историческим документам, не было, кажется, ни одного больного из целой армии, который бы не излечился от своей болезни после прикосновения к его голове рук короля. В чем тут феномен? В каких неисследованных еще силах организма человека, вера которого творит истинные чудеса? Мы не знаем и советуем ученым заняться этим очень интересным и пока еще не изученным вопросом.