Великие любовницы

Возникает вопрос: мог ли тридцатилетний прекрасный мужчина влюбиться в семидесятилетнюю уродину? Ответим: мог. Ибо, как сказал Стендаль: они уничтожили чувство скуки. Эссексу импонировала Елизавета своей образованностью, остроумием, живым умом, она умела ценить красоту, молодость и живую фантазию. И чтобы убедить вас, дорогой читатель, какие несоответствия бывают у влюбленных пар, приведем вам пример, взятый у того же Стендаля: «Мелкие ссоры счастливой любви долго питают иллюзиями сердце, которое еще любит. Тоскуя по своей любовнице, лорд Мортимер больше всего думал о подсвечниках, которые она бросала ему в голову. После многих увлечений герцогиня Беррийская (дочь Филиппа Орлеанского, регента Людовика XV. — Э. В.) влюбилась, не более не менее, как в Риома, тучного коротышку, одутловатого и бледного молодого человека, лицо которого, усеянное множеством прыщей, изрядно походило на нарыв. Он часто доводил ее до слез. Приучил ее не делать ничего без его разрешения, даже в своих нарядах она не пользовалась ни малейшей свободой. Он развлекался тем, что заставлял ее причесываться заново или менять платье, когда она бывала уже совсем одета. Он приучил ее с вечера получать от него распоряжение относительно туалетов и распорядка дня, а утром отменял все, и принцесса обливалась слезами. Она посылала слуг с приказаниями спросить его, какие ленты ей выбрать, а также какое надеть платье и украшения, и он почти всегда заставлял ее носить то, чего ей вовсе не хотелось надевать. Если иногда она осмеливалась предпринять что-либо без его разрешения, он обращался с ней как со служанкой, и слезы лились несколько дней. Эта столь надменная принцесса, так любившая выказывать и проявлять самую непомерную гордость, унижалась до тайных пирушек с ним. Риом был для герцогини всемогущественным лекарством — от СКУКИ»^[67].

Но как всегда бывает, чем яростнее ссоры любовников, тем слаще примирение, и всем ясно одно: Елизавета дарит Эссекса самым настоящим чувством женщины. Юноша становится известным воином. Его посылают во Францию выступать против Филиппа II, в Нидерланды, в Ирландию. Везде большая личная отвага, никаких данных полководца и огромные физические потери. Последний его поход был особенно жалким: он потерял двенадцать тысяч войска и триста тысяч дукатов. Елизавета, всегда заботящаяся о своем королевстве и его богатстве, осыпает горе-рыцаря язвительными упреками. Эссекс дуется, замыкается в своем дворце. Потом снова примирение и снова поход в Ирландию, окончившийся полным фиаско, когда, оставив войско на произвол судьбы, он вдруг вскакивает на корабль и, грязный, в пыльном костюме, в забрызганных грязью сапогах, вдруг, отталкивая все и всех, врывается в спальню королевы и застает ее… О боже, этого женщины никогда не прощают своим любовникам! Мужчины, никогда не заставайте их врасплох.

Могущественная, обольстительная королева, искусство косметики которой делало ее моложавой и желанной, на самом деле это старая, высохшая старушка без парика, с седыми волосами, сморщенным, как печеное яблоко, лицом, с иссохшей желтой кожей на шее, со свисающими отвратительными грудями, сидит перед туалетным столом и даже слой белил и пудры еще не успела на себя наложить. Он бросился к ее ногам, а Елизавета дико испугалась. Королева сконфузилась. Она могла простить поражение, измену, но никогда не простит любовнику своего вида семидесятилетней старухи.