Великие мистики, как они есть

Если просто осознавать все, что происходит внутри, то можно полностью осознать тело, в котором после этого постоянно будет присутствовать доля внимания – во всем теле сразу. Можно отследить и прочувствовать энергии эфирного тела – начиная с довольно грубых эмоциональных энергий и заканчивая более тонкими, которым и названия-то не придумано. Еще осознается ум с его движениями, мыслями, желаниями и реакциями. С его помрачениями, беспокойствами и слоями, на которых происходит разная активность. По мере осознания всего этого разотождествление внимания с наблюдаемыми объектами растет, и тогда появляется ощущение свидетеля – то есть некоего центра, из которого человек видит ум и все прочее. Но свидетеля нельзя назвать Самостью, потому что это всего лишь новая точка фиксации внимания человека, которая смещается из своего прежнего положения в новое, становясь как бы «над» умом, но при этом не покидая пределов эфирного тела или тела ума. Свидетель не самостоятелен, он существует некоторое время, и по мере роста осознанности он исчезает напрочь, а вся его функция – смотреть, то есть проводить свет индивидуального человеческого Сознания «вниз» – к уму и другим двум телам. Никакого другого центра, особого тела или субстанции, которую можно было бы назвать Самостью, обнаружить не удается. А значит, ее можно только придумать.

Сам Махарши утверждал, что Самость (высшее «Я») обнаруживается в духовном Сердце, расположенном в правой половине грудной клетки. И тут снова нужно попытаться разобраться, что же имеется в виду. Известно, что все духовные учителя призывают человека идти внутрь, в себя самого. Но где это «внутрь» и куда там идти, искателю сначала совсем непонятно. Там темно, и нет никакого пространства, в которое можно было реально войти. При условии, что искатель упорно осознает себя, пространство это открывается, но это, конечно, не вхождение в пространство физического тела. Нашему вниманию становится доступным пространство эфирного тела и тела ума, которые по мере осознания себя очищаются от подавленных в них энергий. Это первый шаг внутрь, пространство может быть вначале очень небольшим, но по мере роста осознания человека, по мере осознания им своих подавленных эмоций, желаний и чувств оно продолжает увеличиваться. А потом открывается Сердце.

Я уже много писал о Сердце в других своих книгах и не вижу необходимости останавливаться на этом вопросе слишком подробно. Скажу только, что если внутреннее пространство открывается для нашего осознания вследствие приложенных нами усилий, то открытие Сердца происходит как Милость, как мистический акт, и мы не можем вызвать его только своими усилиями. Чаще всего оно происходит тогда, когда мы отказываемся от усилий, принимая то, что есть. И поскольку пространство Сердца уже не относится к внутреннему пространству, а служит дверью в иные измерения – и к Богу, и к переживанию этакого локального ощущения бесконечности, – то его можно принять за высшее доступное человеку переживание.

Махарши говорил о духовном Сердце, расположенном справа, как бы напротив физического сердца. Некоторые суфии говорили об этом же, но Сердце может ощущаться и в центре груди, а пространство, открывающееся с ним, вообще ведет нас к утрате границ, хотя, чтобы в него войти, нужно направить внимание в Сердце. Локализация ощущения Сердца может несколько отличаться, но суть его – как двери в запредельное, не меняется ни у кого, кто пришел к полному его открытию. Да, погружаясь в Сердце, человек испытывает ощущение покоя, безмятежности и, если угодно, безмолвия. Но можно ли называть эти состояния Самостью человека? Если нет, тогда и в Сердце никакой Самости мы не обнаружим, потому что оно – просто канал, связывающий человека с высшими уровнями Бытия.

И вот что получается: пытаясь сформулировать свое переживание на языке священных текстов, Махарши столкнулся с необходимостью как-то описать дживу, индивидуальную душу, которая должна, будучи обнаруженной, быть тождественной Богу. Иначе от писаний следовало бы отойти, но многочисленные ортодоксальные последователи вряд ли сумели бы это принять. Да и необходимости в собственном выражении, судя по всему, у Махарши не было. Вот и появилось высшее «Я» – оно же Самость, которую, как ни ищи, сыскать невозможно.

7