Великие Моголы. Потомки Чингисхана и Тамерлана

Правители областей, военачальники и царевичи, находясь за пределами столицы, соблюдали примерно такой же распорядок, только менее сложный. Французский путешественник Жан-Батист Тавернье посетил однажды вечером в 1652 году шатер Мир Джумлы, впоследствии ведущего военачальника на службе у Моголов, но в то время главнокомандующего армией короля Голконды. Тавернье оставил весьма живое описание крупного мужчины, который в конце дня в крайне сумбурной и непринужденной манере разбирался с такими же делами, какими занимался император на высшем уровне в своей столице. Мир Джумла сидел на ковре с двумя секретарями. Между пальцами ног и между пальцами левой руки у него были зажаты документы и письма, которые он брал и возвращал одно за другим, диктуя секретарям ответы, в то время как сам тоже что-то писал. Секретари затем перечитывали ответные письма вслух, и Мир Джумла ставил свою печать, но во время этих процедур ко входу в шатер привели четырех преступников. Мир Джумла с полчаса не обращал на них никакого внимания, потом велел ввести их в шатер и, задавая им различные вопросы, вынудил признаться в совершенных преступлениях, что является одним из важнейших основ мусульманского правосудия. После признания он не обращал на преступников никакого внимания еще час и продолжал заниматься своей корреспонденцией, пока непрерывная процессия официальных лиц «проходила перед ним, выражая свое почтение самым униженным способом, но на их приветствия он отвечал только наклоном головы». Вскоре должны были подать угощение, и тут Мир Джумла занялся узниками. Одному он велел отрубить ноги и руки и бросить в поле истекать кровью до смерти, второму – вспороть живот и швырнуть в таком виде в канаву, а двум оставшимся отрубить голову. Приговоры привели в исполнение в то время, когда Тавернье по приглашению Мир Джумлы сидел с ним за едой вместе с военными различных рангов. Затем Мир Джумла удостоил гостя аудиенцией, дал ему паспорт и снабдил эскортом, который должен был доставить иноземца в Голконду.

Королевство Голконда было, по общему признанию, менее цивилизованным государством, нежели империя Великих Моголов; предполагалось, что при Моголах каждый смертный приговор должен был утверждаться императором до приведения его в исполнение, но на практике правители областей и военачальники нередко брали закон в свои руки. Административные «званые вечера» Мир Джумлы спустя несколько лет, когда он уже находился на службе у Моголов, вряд ли отличались от описанного выше, и Тавернье с редкостным блеском изобразил для нас одного из получателей всех фирманов, указов и писем, утвержденных на полных величавого достоинства заседаниях в дивани ам и ди-вани хае Шах Джахана.

Беломраморный Тадж Махал и покои императора в Дели и Агре являют собой вершину архитектуры при Моголах, однако то был далеко не единственный архитектурный стиль, употреблявшийся во время правления Шах Джахана. Прекрасные расписные каши, то есть изразцы, которыми, например, облицована на несколько сот ярдов в длину и на довольно значительную высоту наружная стена крепости в Лахоре, представляют собой самое блестящее достижение в этой богатой возможностями области архитектурного оформления. Лахорские изразцы, использованные также при строительстве мечети Вазир-хана, – истинное чудо в развитии искусства при Моголах, и чудо это нередко объясняют сравнительной близостью Пенджаба к Персии; однако лахорские изразцы со своими слонами, птицами и цветами куда ближе по духу изразцам, украшающим наружную стену дворца в Гвалиоре, нежели абстрактным орнаментам персидских мечетей и университетов. В Лахоре находится и Шалимар Баг, наикрасивейший из сохранившихся могольских садов вне пределов Кашмира. В этом саду привлекает внимание использование белого мрамора для постройки павильонов и фонтана, но наиболее примечательна здесь окружающая сад огромная красная стена, разделенная на небольшие и разнообразные декоративные ниши в типичном могольском стиле, введенном при Акбаре для постройки ворот в крепости Агры. В сочетании павильоны и стена делают Шалимар наиболее «архитектурным» могольским парком, органично вписывающимся в общий стиль этого самого богатого в архитектурном отношении могольского правления. Но, несмотря на эти более разнообразные достижения и на то, что еще в домогольскую эпоху мрамор от случая к случаю употреблялся в строительстве как индусских, так и мусульманских зданий, щедрое до расточительности и продуманно элегантное употребление этого материала при Шах Джахане сделало его поистине отличительным архитектурным знаком этого императора. Мрамор символизировал, как, несомненно, и было задумано, богатство его империи – тем более что оно опиралось на потрясающее собрание драгоценных камней.