Великие мужчины XX века

Поначалу Нэнси была уверена, что это лишь очередная интрижка, – пройдет немного времени, Фрэнк одумается и, как и раньше, снова вернется к ней. Однако скоро она поняла, что ошиблась. К тому же пресса, прежде бывшая целиком на ее стороне, постепенно прониклась сочувствием к влюбленным, доказавшим свои чувства друг к другу. Нэнси сдалась: 31 октября 1951 года их брак с Синатрой был окончательно расторгнут.

Свадьба Фрэнка с Авой была назначена через неделю – он хотел немедленно, но формальности следовало соблюдать даже ему. Накануне они чуть не разругались: Ава приревновала Фрэнка к какой-то девушке в ресторане и бросила ему в лицо обручальное кольцо с бриллиантом в шесть каратов, а позже он, придя к ней домой извиняться, в пылу объяснений выбросил в окно золотой браслет, подаренный Аве Говардом Хьюзом. Друзьям с трудом удалось помирить их; наконец 7 ноября в Филадельфии они все же стали мужем и женой. Гражданская церемония была весьма скромной; среди гостей преобладали журналисты. В качестве свадебного подарка Фрэнк преподнес Аве норковый палантин с сапфировыми застежками, а она ему – золотой медальон со своей фотографией. Торопясь отделаться от журналистов, молодожены так быстро уехали, что даже забыли свой багаж. Они дожидались его в Майами, гуляя по пустынным в это время года пляжам, – и не было пары счастливее их…

Свадьба Фрэнка Синатры и Авы Гарднер, ноябрь 1951 г.

Однако спокойной их семейная жизнь не была: ссоры и примирения следовали одна за другой, сцены ревности сменялись страстными признаниями в любви. «Нам было хорошо в постели, но проблемы начинались уже по дороге в душ», – признавалась позже Ава. Основным поводом для ссор – хоть и неявным – было то, что Ава была на вершине славы и получала баснословные гонорары, в то время как сам Фрэнк имел лишь то, что осталось от его состояния после развода. Для настоящего итальянца, которым всегда считал себя Фрэнк, было невыносимо, что жена зарабатывает больше него – и он, как мог, пытался хотя бы в собственном доме держать над ней вверх. Он запрещал ей встречаться с другими мужчинами, выходить из дома в чересчур откровенных, по его мнению, нарядах и к тому же весьма неодобрительно относился к ее участию в съемках. Когда Аве предложили роль в «Снегах Килиманджаро» – она должна была сниматься в Кении вместе с Грегори Пеком, – он был готов запереть ее дома, и его с трудом удалось уговорить отпустить Аву на съемки. Говорят, он изводил ее телеграммами и даже нанял частного детектива, чтобы тот присматривал за ветреной Авой.

Годовщину свадьбы отмечали в Кении, куда Фрэнк прилетел на самолете кинокомпании: он преподнес супруге роскошный бриллиантовый перстень (который тайком оплатил кредиткой самой Авы), а она радостно шутила перед журналистами: «Я уже дважды была замужем, но никогда это не продолжалось целый год». Новый год отмечали в Уганде, где Ава снималась с Кларком Гейблом и Грейс Келли в картине «Могамбо». Фрэнк привез индеек и шампанское и устроил для всей съемочной группы импровизированный концерт. Когда пару представляли британскому губернатору страны, режиссер Джон Форд сказал: «Ава, объясни губернатору, что ты нашла в этом недомерке весом всего в восемьдесят фунтов?» На что Ава, не долго думая, ответила: «Двадцать фунтов мужчины и шестьдесят фунтов мужского достоинства!»

Фрэнк рассказал жене, что мечтает получить роль в ленте Фреда Циннемана «Отныне и во веки веков»: роль итальянского солдата Анджело Маджио была словно специально написана для него! Он умолял режиссера вызвать его хотя бы на пробы, говорил, что согласен сниматься практически бесплатно, но все было напрасно. По воспоминаниям, Ава позвонила Гарри Кону, боссу Columbia Pictures, и заявила ему: «Вы обязаны дать эту роль Фрэнки, иначе он убьет себя». Кон не посмел отказать Аве Гарднер.

Фильм «Отныне и во веки веков», повествующий о нелегкой военной службе накануне налета на Перл-Харбор, пользовался оглушительным успехом. Критики особенно хвалили Синатру, исполнившего роль Маджио – строптивого солдата, забитого в тюрьме старшими по званию. «Многие могут быть поражены этим доказательством многообразия таланта Синатры, – писал журнал The Variety, – но оно не стало неожиданностью для тех, кто помнит те несколько раз, когда у него был шанс показать, что он способен на большее, чем быть просто эстрадным певцом». The New York Post отмечал, что Синатра «доказал, что он настоящий актер, сыграв несчастного Маджио с каким-то обреченным весельем, искренне и безмерно трогательно», a The Newsweek добавлял: «Фрэнк Синатра, который давно уже превратился из эстрадного певца в актера, знал, что делает». Возможно, в роли Маджио Синатра выразил себя – всю ту боль, разочарование и страх, которые он испытал за последние несколько лет.