Великие мужчины XX века

Как любят писать биографы, свой талант Генсбур, чье настоящее имя было Люсьен Гинзбург, впитал с молоком матери, в котором радость творчества смешалась с горечью изгнания. Его отец, уроженец Одессы Иосиф Гинзбург, обучался музыке в Петербурге и живописи в Москве, но, спасаясь от пожара Октябрьской революции, сбежал в Крым. Здесь он встретил свою будущую жену – певицу Ольгу Бессман, которая разделила с ним не только любовь к музыке, но и тяготы эмиграции: в 1919 году Гинзбурги покинули Россию, чтобы через Стамбул и Марсель добраться в конце концов до Парижа. Ольга пела, а ее муж играл на пианино по барам и кабаре: живопись, как не приносящую дохода, он совсем забросил. У пары родился сын Марсель, затем дочь Жаклин. Биографы вспоминают, что Ольга, пережив раннюю смерть сына, не хотела больше детей, и даже решилась на подпольный аборт, однако вид зловещих инструментов в темном подвале был столь ужасен, что она сбежала оттуда. В результате 2 апреля 1928 года в Париже на свет появились сначала девочка, названная Лилиан, а затем ее брат Люсьен Гинзбург – тот самый, который через много лет станет известен миру как Серж Генсбур.

С ранних лет все дети Гизбрургов учились играть на пианино. Уставший от кабаретных мелодий Иосиф возвращался домой и часами играл детям классиков – Скарлатти, Баха, Дебюсси, Шопена, Гершвина… Великая музыка была тем воздухом, которым учился дышать Люсьен. Когда Францию захватили немцы, она осталась единственным отзвуком прежней свободы: как евреи, Гинзбурги носили желтую звезду Давида («Я вырос под счастливой звездой», – говорил позже Серж) и не имели права работать. Оккупацию они пережили, сбежав по поддельным документам в провинцию – да и там во время немецких облав приходилось отсиживаться в лесу.

С детства Люсьен, как когда-то его отец, не мог решить, чему он отдаст свою жизнь – музыке или рисованию. Поначалу побеждала живопись: с тринадцати лет он, параллельно с обучением в колледже Кондорсе, занимался в академии живописи на Монмартре, а после учился у многих прославленных художников того времени – среди его учителей был сам Фернан Леже.

Не оставлял он и занятия музыкой. Часто пишут, что ребенком Люсьен был очень застенчив, и, чтобы преодолеть этот недостаток, отец брал его с собой на работу, где чуть не силой заставлял играть перед публикой. Со временем Люсьен научится прятать смущение под цинизмом, а застенчивость под дерзостью, однако именно застенчивость и в какой-то мере стыд – юноша стыдился своей внешности, слабого голоса, недостаточного таланта, даже имени – стали движущими силами всей его жизни, которые привели в конце концов на вершины славы, но полностью разрушили его самого.

В 1947 году Люсьен встретил первую любовь – Елизавету Левицкую. Она была создана для него: как и Гинзбург, Лиза была дочерью русских эмигрантов, обожала живопись и готова была жить с Люсьеном по дешевым отелям, как настоящая богема, и к тому же она, в отличие от него, была по-настоящему красива. Они прожили вместе десять лет. Наличие официальной подруги заставило Гинзбурга принять окончательное решение, чем заниматься дальше: по совету отца он выбрал музыку, которая давала больше денег, а все картины сжег. Это был первый, но далеко не последний случай его «частичного самоубийства».

Отслужив в армии и научившись играть на гитаре, Люсьен стал писать свои первые песни, которые исполнял по ночным клубам. Он всегда садился в тени, чтобы публика не пугалась его лица, а когда к нему подходили слишком близко, огрызался. «Людей я стеснялся, и это чувство скованности толкало меня на защитные выпады, – писал он. – Я принимался разглядывать их ледяным взглядом, вызывая у них то же чувство неловкости». В 1954 году он под именем Жюльена Гри начал писать песни для других, а через два года придумал себе более простой и эффектный псевдоним – Серж Генсбур: написание своей фамилии он изменил так, чтобы французы больше не путались в произношении, а имя сменил на «более русское» – Люсьен же, по его мнению, подходило больше для парикмахера, чем для музыканта. Однако несмотря на свою весьма нестандартную внешность, Серж явно обладал определенным шармом: от женщин у него не было отбоя – как он любил потом рассказывать, за вечер он мог «воспользоваться» пятью поклонницами. Неудивительно, что Елизавета в конце концов собрала вещи и сбежала.

В 1958 году Генсбур выступал в кабаре Milord d’Arsouille, где его заметил сначала Борис Виан – прославленный писатель, поэт и между прочим музыкант и критик. Такой же эпатажный эстет, каким мечтал стать Генсбур, Виан с ходу оценил талант – и уже через пару месяцев Генсбур выпустил свою первую пластинку, а Виан написал о нем восторженную статью. На обложке диска был помещен не менее восторженный отзыв Марселя Эмме, однако, кроме самой утонченной богемы, пластинку так никто и не оценил: Генсбур получил за нее приз Академии Шарля Кро – французский аналог «Грэмми», однако продано было всего несколько сот экземпляров.