Великие научно-фантастические рассказы. 1939 год

Он повернулся и оказался перед большим залом суда. В тусклом свете нескольких больших ламп комната поражала великолепием: гагатовый камень и хром, золото и сверкающий хрусталь. Рука Эсира превратилась в черную воронку, которая медленно описывала круги по комнате. Там, где она проходила, исчезали блеск полированного камня, сияние металла и драгоценностей. Комнату затопила непроницаемая чернота. Стены перестали быть стенами, они превратились в пустоту, уходящую в пространство бесконечной ночи. Блеск и шипение атомного пламени прекратились; его яркий свет потускнел, стал мрачным и гнетущим. И холод – холод потоком хлынул из Зала. Люди содрогнулись и выбежали из дверного проема, с которого внезапно заструились клубы холодного тумана. Воздух, такой холодный, что чуть не превращался в льдинки, казалось, стекал по стенам и сочился в дверь. Подул ветер, воздух со свистом устремился в верхнюю часть комнаты, чтобы тут же вырваться внизу невидимым ледяным потоком.

Грейт и Дея поспешили отойти в сторону, дрожа от невыносимого холода. Поток воздуха хлынул наружу, через вестибюль ко входу во дворец. Он стекал по ступеням, и у них на глазах капли дождя превращались в снежные хлопья и мокрым пластом застывали на камне.

– Да, – удовлетворенно сказал Уэр, – сарны ненавидят холод. Пройдет месяц, прежде чем они снова захотят войти в эту комнату. А теперь идем.

Он прошел сквозь поток и спустился по ступенькам к сгибающимся под ударами бури деревьям. Ветер завывал рядом с ним, вихрился вокруг его черного плаща. Его фигура была очерчена белым контуром, который кружился и поблескивал в слабом свете, исходившем от здания. Позади него прокладывали себе путь Грейт и Дея – две белые фигуры на черном фоне. Через мгновение они скрылись за движущейся, сверкающей завесой дождя.

Они мгновенно промокли и замерзли. Грейт почувствовал, как Дея дрожит в его объятиях.

– Уэр, – позвал он. – Уэр, иди вперед, мы тебя догоним. Мы можем следовать за этой чернотой только по снегу, который образуется вокруг тебя, а в такую ночь, как эта, будь я проклят, если последую за ходячей метелью. Я сейчас совсем окоченею, и Дея тоже.

– Уже окоченела, – слабо проговорила девушка.

– Я не могу отключить эту защиту, – ответил Уэр. – У моих приборов не настолько хорошая изоляция. Если вода коснется их, не останется ни Сарна, ни человеческого города, за который стоит бороться. Встретимся у меня дома. Вы сможете найти дорогу?

– Думаю, да, – кивнул Грейт, поеживаясь.

– Тогда отправляйтесь в путь. Вечером свет в окне будет гореть, как всегда. И, пока бушует эта сырая метель, поблизости не будет ни одного сарна.

– Хорошо.

Грейт и Дея пустились в путь почти бегом. Черный ветер с дождем, завывая, носились по саду. Небо снова вспыхнуло ослепительным светом, а от грохота земля у них под ногами задрожала так, что, даже наполовину замерзшие, они почувствовали ее сотрясение.

В суматохе той неспокойной ночи никто не видел, как Грейт и Дея достигли своей цели. Дождь непроницаемой пеленой покрывал их, когда они проскользнули к маленькому каменному коттеджу Уэра между склоненными ветром деревьями и вошли в неосвещенный коридор. Рука Уэра легла на плечо Грейту, и хозяин повел промокшую пару через крошечную комнату, внезапно озарившуюся вспышкой молнии. У дальней стены он нащупал камень, который со скрежетом сдвинулся в сторону. Затем Уэр молча повел их вниз, в еще меньшую комнату, облицованную грубым гранитом. Камень наверху вернулся на прежнее место, и тут же вспыхнул свет. Но Уэр снова что-то нащупал в углу и повел их еще ниже, в похожее на пещеру затхлое помещение, обнесенное стенами из заржавевшей от времени стали. Его потолок поддерживали ржавые стальные колонны, скрытые внутри более прочных опор – сталактитов и сталагмитов, которые образовались вокруг проржавевшего металла и поддерживали его.

– Старое метро, – объяснил Уэр. – Оно тянется на четверть мили в одну сторону и почти на милю в другую, пока дальнейший путь не преграждают обвалы. Как видите, оно целиком проходит под человеческим городом, по большей части – на глубине около ста двадцати футов. Моя лаборатория – вот здесь.

Она была установлена на бетонной платформе заброшенной станции.

– Снимайте ваши промокшие вещи и становитесь перед обогревателями, сюда.

Уэр повернулся к грубой панели управления, и решетка из железных прутьев стала теплой, горячей, затем раскалилась, и от нее повалил приятный жар.

– Мы скрываемся, – тихо спросила Дея, – или можем открыто вернуться?

– Если бы я знал, – печально ответил Уэр, – сколько еще будет продолжаться это наполовину явное, наполовину скрытое восстание, прежде чем я смогу чего-то добиться, мы, возможно, лучше понимали бы, что нам делать.