Великие неудачники. Все напасти и промахи кумиров

Когда же гроб с телом Гоголя несли по февральской заснеженной Москве на кладбище Данилова монастыря, то восемь верст обильнейшая толпа людей всех званий и сословий сопровождала его, и кто-то из этой толпы, не веря, что хоронят «скончавшегося от простуды» коллежского асессора, сказал:

– Генерала хоронят.

После погребения квартальный надзиратель Протопопов, составляя обычный полицейский акт и для наиболее скрупулезного составления вынимая из шкафа вещи Гоголя, казенным голосом перечислял:

– Шуба енотовая, крытая черным сукном, старая, довольно ношеная, два старых суконных сюртука черного сукна, один из них фасоном пальто, черное люстриновое пальто старое, пикеневое старое пальто белого цвета, одно парусиновое пальто старое, одни панталоны трековые мраморного цвета, трое старых парусинных панталон, пять старых бархатных жилетов разных цветов… одна старая полотняная простыня, три старых холстинных простыни, семь шерстяных старых фуфаек, три пары нитяных и три пары шерстяных старых носков, три полотняных носовых старых платков…

Всего имущества на 43 рубля 88 копеек серебряными николаевскими деньгами.

Дом Волка

Жизнь – странная вещь.

Почему в нас такая жажда жизни?

Ведь жизнь – это игра, из нее человек никогда не выходит победителем.

Из рассказа Д. Лондона «Мужество женщины»

•  Джек Лондон (урожденный Джон Гриффит Чейни, 12 января 1876 – 22 ноября 1916) – американский писатель, наиболее известный как автор приключенческих рассказов и романов.

•  Самая большая удача – созданные им вечные образы героев, мировая слава, фантастическая природная работоспособность.

•  Самая большая неудача – предательство друзей, разорение, нищета, пьянство и смерть в одиночестве.

Тридцатисемилетний Джек Лондон целую ночь стоял перед полыхавшим домом. Его домом. Домом Волка, как он его называл.

Этот замок был воплощением его самой сокровенной мечты. Здесь будут обитать друзья. Писатели, художники, бродячие философы… Да мало ли еще кто? Всякий страждущий найдет тут обильную еду, выпивку и постель с чистой простыней.

К августу 1913 года, на финальной стадии, стройка обошлась ему в восемьдесят тысяч долларов. Нешуточные деньги по тому времени, гораздо больше нынешних миллионов. Джек Лондон вложил в дом все свои средства, которыми его одарил гений писателя.

Тринадцатый год стал для него роковым. Именно в 1913 году он стал самым высокооплачиваемым беллетристом, обогнавшим по заработкам самого несравненного Киплинга. В этот период своей бурной жизни писатель влез в чудовищные долги. Каждый месяц ему приходилось выплачивать проценты с пугающим рядом нулей.

И вот его мечта безжалостно сгорала, превращалась в пепел, в прах.

Джек Лондон глядел на пожарище.

По лицу его текли слезы.

Замок, несомненно, кто-то поджег – он загорелся весь сразу. Если бы пожар начался в одной комнате, стены из особого красного камня помешали ему так стремительно распространиться.

Четыре дня Джек пролежал в постели, мало чем отличаясь от мертвеца. Его мучило отвращение к людям. Поджог совершил кто-то из тех, кого он по-братски приютил. Дал не только пищу, но и одежду, кров, карманные деньги…

Как страшно потерять любовь и доверие к близким.

Что теперь делать? Восстанавливать Дом Волка? На какие деньги? Его долг на тот момент составлял 100 тысяч долларов. Немыслимые деньги по тем временам, когда миллиардеров и в помине не было, а миллионер считался феерически состоятельным человеком. Значит, нужно засучить рукава, писать и писать. Как в молодости. Давая мозгу лишь три часа сна. Взбадривая себя чаем и крепкими сигаретами.

Однако что-то в его сердце в ту проклятую ночь сгорело, погибло безвозвратно.

Лондону нужно было хоть одно доброе слово, жест участия. Он пишет своей тринадцатилетней дочери Джоан, умоляя ее приехать. Девочка жила с матерью, Джек уже несколько лет был в разводе.

Дочка на письмо не отвечает.

Джек пишет второе. В нем уже скорбные слова: «Неужели я для тебя – бесплатный талон на обед? Любишь ли ты меня вообще? Я болен – ты молчишь. Погиб мой дом – у тебя не нашлось ни одного слова».

Джоан отозвалась сухо, мол, встречаться им незачем.