Великие неудачники. Все напасти и промахи кумиров

Возможно, что даже у Зощенко ничего бы забавного сочинить не получилось, если бы не трагические переломы ХХ века. Без громадного жизненного опыта, накопленного им на полях сражений Первой мировой войны и на фронтах Гражданской. Без массы освоенных им специальностей (от контролера поездов до агента уголовного розыска, всего более 20). Без удивительной памяти и редкого таланта, благодаря которому писателю удавалось так веселить и забавлять самые широкие слои населения. Его читали везде и с нетерпением ждали, когда он напишет что-нибудь еще. Все были уверены, что он такой же простой и задушевный, как они. Один из тех, что «в каждом трамвае штук по десять едут».

Что же касается «внешней и воздушной» легкости своих сочинений, то он ее никогда не скрывал. Он о своих сочинениях говорил:

«Я пишу очень сжато. Фраза у меня короткая. Доступная бедным.

Может быть, поэтому у меня много читателей».

Может быть, и поэтому тоже. Хотя не все согласны с писателем, что он писал исключительно короткими фразами. Бывали и подлиннее:

«Без пяти четыре Забежкин сморкался до того громко, что нос у него гудел, как труба иерихонская, а бухгалтер Иван Нажмужинович от испуга вздрагивал, ронял ручку на пол и говорил:

– Ох, Забежкин, Забежкин, нынче сокращение штатов идет, как бы тебе, Забежкин, тово – под сокращение не попасть… Ну, куда ты торопишься?»

Вот этот вопрос «ну, куда ты торопишься?», быть может, являлся одним из самых трудных и занимательных в его творчестве. Ведь очень часто и даже почти постоянно герои Зощенко торопились неизвестно куда. Да и сражались они «ни за что». За комнатку с видом на помойку, за новые сапоги, за шайку в бане, за то, чтобы не в крематорий отвезли, а по-человечески похоронили. И вот уж столько лет тому. Столько лет! А вопрос «куда мы торопимся?» по-прежнему без ответа. Отчего вздрагиваем? Куда летим, стоим, сидим, плывем, едем? Какая иерихонская труба тревожит наш сон в городских джунглях или в сельском захолустье? Сами не знаем. И постоянно мы на перепутье, на стыке времен. Одно еще и кончиться не успело, а уже другое с визгом и криком вылетает из-за угла. И совершенно не понимает «бедный человек», в какую сторону кидаться теперь, куда бежать.

Между тем, по предложению писателя Зощенко, бежать надо лишь в одну – светлую сторону, а еще лучше – в эту сторону спокойно идти, а не нестись очертя голову. Был в этом смысле и у него реальный оптимизм при всем внутреннем пессимизме:

«Вот в другой раз идешь, предположим, по городу. Поздно. Вечер. Пустые улицы. И идешь ты, предположим, в огромной тощище – в пульку, скажем, проперся или какая-нибудь мировая скорбь обуяла.

Идешь, и все кажется до того плохим, до того омерзительным, что вот прямо взял бы, кажись, и повесился бы сию минуту на первом фонаре, если б он освещен был.

И вдруг видишь – окно. Свет в нем красный или розовый пущен. Занавесочки какие-нибудь этакие даны. И вот смотришь издали на это окно и чувствуешь, что уходят все твои мелкие тревоги и волнения и лицо расплывается в улыбке.

И тогда кажется чем-то прекрасным и великолепным и этот розовый свет, и оттоманка какая-нибудь там за окном, и какая-нибудь смешная любовная канитель».

Видимо, из-за этой вот «любовной канители», из-за воспетой писателем не до конца счастливой и не всегда смешной «чепухи» и в наше безудержное время у М.М. Зощенко полно читателей. И очень славно, что хоть частично среди массы печатной продукции встречается не дрянь и не ерунда, а Книги с большой буквы, отличные книги, которые нужно и должно читать. К этим последним и относится то уникальное, смешное и печальное, что было написано бессмертным Михаилом Михайловичем Зощенко.

А что до его всемирной популярности, то и тут ничего более точного и верного никто не придумал, чем он сам:

«А что слава, то что же слава? Если о славе думать, то опять-таки какая слава? Опять-таки неизвестно, как еще потомки взглянут на наши сочинения и какой фазой земля повернется в геологическом смысле».

И фазой земля повернулась, и мы вместе с ней и потомками.

Великая душа

Вряд ли даже злейшие его враги станут отрицать, что этот человек сделал мир духовно богаче самим фактом своего бытия.

Джордж Оруэлл

• Мохандас Карамчанд «Махатма» Ганди (2 октября 1869, Порбандар, Гуджарат – 30 января 1948, Нью-Дели) – один из руководителей и идеологов движения за независимость Индии от Великобритании.