Великие перемены

Мы вошли — и тут я должен сказать: здание было не совсем подходящим. Большеносые изобрели сам по себе достойный удивления способ отливать дома. Ты прочитал правильно. Они размалывают камни, смешивают кашу с какими-то добавками, а потом выливают — как мы при отливе колоколов — каменную кашу (она называется Бе Тонг) в подготовленную форму. В течение короткого времени каша засыхает, и дом готов.

Но и здесь обнаруживается, что облегчение первоначально утомительных процессов ведет к безобразиям и нелепостям. Здание, в которое мы вошли, было круглым и широким, как небо. Представь себе необъятных размеров миску без крышки: вот таким было здание, сделанное, естественно, из отлитой каменной каши. Если бы большеносые соорудили его, как обычно, из кирпича, они бы крепко подумали над тем, стоит ли воздвигать такое ненужное строение.

Так как я был гостем явно всеми высокоценимого господина Фа Си-би, то должен был сидеть в привилегированной ложе, где уже находилось множество шпо-мандаринов. Один толще другого. Один потел, как свинья, другой пахнул рыбой, пойманной много недель назад, многие хромали, один из них пришел с выбритой собакой, которую постоянно целовал.

Я поклонился им всем, а господин Фа Си-би объяснил мне, что без этих значительных господ не было бы никакого шпо.

— Будут ли эти господа сами заниматься шпо, — спросил я, — например, бросать железные шары или прыгать в песчаные ямы?

— Нет, — ответил господин Фа Си-би, — эти господа лишь пылают за дело шпо.

Я выглянул из ложи. Вышеупомянутая миска без крышки была внутри оборудована местами для сиденья, везде клубились люди и всё еще что-то выкрикивали. Господин Фа Си-би объяснил мне, что хотя и существует несчетное количество видов шпо, самым изысканным считается тот, который я вскоре увижу. Это будет великолепно. Это шпо в высшем своем проявлении, и на нем к тому же можно заработать много денег. При этих словах господин Фа Си-би буквально погрузился в мечты, остальные господа тоже размечтались, а самый толстый толстяк от охватившего его восторга еще раз поцеловал свою собаку.

И тут началось.

Я обратил внимание на то, что до сих пор не замечал — внизу, на самом дне миски был сохранен маленький кусочек земли. Там не было ни сидевших, ни стоявших людей шпо, там росла трава. Потом туда прибежала толпа мужчин в коротких пестрых штанах. В течение почти двух часов они пытались вытоптать этот газон. Одному из них удалось сломать другому ногу. Один раз один из мужчин дал другому такую пощечину, что у того выпал изо рта его музыкальный инструмент. Все это мне очень понравилось.

Остальные же массы кричали и шумели еще громче, чем до этого. Они зажигали фейерверки и били в барабаны. Может быть они тем самым пытались прогнать с газона уродов в коротких штанах? Я задал этот вопрос сначала господину Фа Си-би, потом толстяку с выбритой собакой, но ответа не получил, потому что эти двое, да, впрочем, и все остальные пребывали в таком возбуждении и восторге, что ничего больше кроме шпо не воспринимали.

Из вежливости я сказал потом господину Фа Си-би, что шпо мне понравилось почти в такой же степени, как и музыкальное представление на Зеленых Холмах. Но мое признание явно огорчило его, что не входило в мои намерения. По всей видимости он в своей попкообразной простоте действительно считал шпо самым прекрасным делом в мире.

* * *

Но это не имело для меня больше никакого значения, потому что мои отношения с господином Фа Си-би заметно охладели после того, как он заметил, как мало восторга несмотря на все его усилия вызывает у меня шпо. Больше мы не виделись.

Но что мне представляется примечательным, так это то, что несмотря на все узнанное мной о шпо, он является мерилом ценности отдельных народов. Если народ обладает сильным шпо, то рассматривается как народ высокого ранга, в связи с чем ему покровительствуют и правительства. Разве нормальный человек в состоянии понять это? Возможно, именно шпо и является причиной широко распространившейся деградации большеносых.

X

Пришла и уже почти прошла осень. Снаружи холодно, но еще холоднее в моем сердце. Случилось огромное несчастье. Господин Ши-ми умер.

Как ты, вероятно, помнишь, он еще на некоторое время остался в Ю-ксе, чтобы посетить там другого выдержавшего государственный экзамен ученого из своего цеха. Он вернулся на Летающем Драконе, а вместе с ним летела смертельная болезнь, о которой ни он, ни кто-либо другой не подозревали и которая, очевидно, уже давно пожирала его.

Мы собирались, как уже говорилось, встретиться в Либицзине. В условленный день я приехал на Драконье поле — из прибывшего на него Летающего Дракона выходили люди, но господина Ши-ми среди них не было. Но сразу я не обеспокоился. Возможно, сказал я самому себе, он пропустил время полета, или ему тоже выдали фальшивую подтверждающую бумагу и ему не посчастливилось, как мне, оказаться в отделении для Чрезвычайно-Важных-Персон.