Читаем Великие полководцы и их битвы полностью

Кроме персидских, тяжёлое вооружение имели ликийские и сакские всадники. Комплект вооружения ликийского конника во многом походил на греческий, а бронирование лошади было как у персов. Тяжеловооружённые конные саки использовали комбинированные чешуйчатые или пластинчатые панцири с большим бронированным воротником, шлемы кубанского типа, а также двучастные поножи, которые иногда были из дерева… Наступательным оружием саков были копья. Щиты использовала лишь лёгкая сакская кавалерия. Кроме того, саки имели традиционный лук со стрелами в горите, кинжал-акинак для пешего боя, универсальный клевец и (изредка) длинный меч. Конный доспех сакских воинов отличался от персидского. Он мог быть кожаным или набранным из пластинок. Доспех состоял из нагрудника, задней части, и третий его элемент прикрывал круп лошади. Пластинами прикрывалась и её шея.

Персидских всадников-телохранителей можно условно отнести к разряду средней кавалерии. Их защитное вооружение не имело прикрытия для коней. Щиты у них были большие, как у греческих гоплитов.

Наличие защитного вооружения не всегда означает его использование в бою. Сатибарзан, сатрап Арейи, восставший против Александра Македонского, перед поединком с македонским военачальником Эригием демонстративно отказался надеть шлем. Этот эпизод изображён у Курция Руфа, а Ксенофонт описывает подобную историю более раннего времени, произошедшую с Киром Младшим, и далее добавляет: «…говорят, будто и другие персы отваживаются сражаться с непокрытой головой».

Данные факты наглядно демонстрируют мотив жертвенности, который присутствовал на войне. Во многих армиях мира существовали подразделения воинов, сражавшихся без доспехов, и это не означало отсутствия таковых, а демонстрировало врагу презрение к смерти.

В целом каждый тяжеловооружённый воин был прекрасно подготовленным бойцом-одиночкой. Кавалеристы не боялись одиночной рукопашной схватки, но к согласованным действиям в строю были подготовлены плохо, хотя и знали построение клином.

Лёгкая конница, в задачу которой входит разведка, охранение, налёты, рейды, постоянное беспокойство противника, у персов, как и в любом другом государстве такого типа, была подготовлена хорошо. Она была самой многочисленной и самой разношёрстной. Её непременным атрибутом был лук. Так, например, Дионисий Периэгт, географ II в. н.э., писал, что «саки — искуснейшие стрелки, не пускающие стрелы наудачу». Кроме того, необходимо отметить, что саки и массагеты с одинаковой ловкостью сражались в конном и пешем строю.

Отдельное формирование составляли персидские боевые колесницы. Кони, впрягавшиеся в них, как сообщает Ксенофонт, также покрывались медной сплошной бронёй. Специально отличаются прикрытия боков. Это было оружие таранного удара, прекрасно проявившее себя в ряде сражений.

Считается, что персидские колесницы были серпоносными. Серпы якобы крепились на колёсах и впереди на дышле. Если расположение серпов на дышле колесницы не вызывает вопросов, то расположение их на колёсах более чем спорно, так как малейшее препятствие в таком случае могло привести к поломке серпа или опрокидыванию колесницы. Впрочем, Курций Руф считает, что персы поджидали Александра под Гавгамелами и специально выравнивали поле будущего боя для атаки колесниц.

Использовались в битве и боевые слоны. Обычно на них располагался экипаж из 2–3 человек и погонщика. Из оружия использовались луки, дротики и иногда особо длинные копья. Источники упоминают о наличии в персидской армии всадников, ездивших на верблюдах, но большого распространения эти отряды не имели.

Возглавлявший персидское войско под Гавгамелами царь Дарий до этого как полководец себя нигде особо не зарекомендовал. Более того, он дважды бежал с поля боя, когда Александр шёл ва-банк и пытался навязать ему лично рукопашную схватку.

Для сражения Александр построил своё войско следующим образом: на правом фланге стала македонская конница «друзей» под командованием Филоты; это были илы Клита, Главкия, Аристона, Сополида, Гераклида, Деметрия, Мелеагра, Гегелоха; в центре стояла фаланга и вспомогательные отряды пехоты; на левом фланге была поставлена конница союзников, наёмников, на оконечности фланга стала фессалийская конница; часть войск — агриане, иллирийцы и греки-наёмники — составили особую вторую линию, прикрытую вспомогательными отрядами.

Левое крыло Александр поручил Пармениону, сам возглавил правое.

Перейти на страницу:

Все книги серии Исторические силуэты

Белые генералы
Белые генералы

 Каждый из них любил Родину и служил ей. И каждый понимал эту любовь и это служение по-своему. При жизни их имена были проклинаемы в Советской России, проводимая ими политика считалась «антинародной»... Белыми генералами вошли они в историю Деникин, Врангель, Краснов, Корнилов, Юденич.Теперь, когда гражданская война считается величайшей трагедией нашего народа, ведущие военные историки страны представили подборку очерков о наиболее известных белых генералах, талантливых военачальниках, способных администраторах, которые в начале XX века пытались повести любимую ими Россию другим путем, боролись с внешней агрессией и внутренней смутой, а когда потерпели поражение, сменили боевое оружие на перо и бумагу.Предлагаемое произведение поможет читателю объективно взглянуть на далекое прошлое нашей Родины, которое не ушло бесследно. Наоборот, многое из современной жизни напоминает нам о тех трагических и героических годах.Книга «Белые генералы» — уникальная и первая попытка объективно показать и осмыслить жизнь и деятельность выдающихся русских боевых офицеров: Деникина, Врангеля, Краснова, Корнилова, Юденича.Судьба большинства из них сложилась трагически, а помыслам не суждено было сбыться.Но авторы зовут нас не к суду истории и ее действующих лиц. Они предлагают нам понять чувства и мысли, поступки своих героев. Это необходимо всем нам, ведь история нередко повторяется.  Предисловие, главы «Краснов», «Деникин», «Врангель» — доктор исторических наук А. В. Венков. Главы «Корнилов», «Юденич» — военный историк и писатель, ведущий научный сотрудник Института военной истории Министерства обороны РФ, профессор Российской академии естественных наук, член правления Русского исторического общества, капитан 1 ранга запаса А. В. Шишов. Художник С. Царев Художественное оформление Г. Нечитайло Корректоры: Н. Пустовоитова, В. Югобашъян

Алексей Васильевич Шишов , Андрей Вадимович Венков

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука

Похожие книги

100 Великих Феноменов
100 Великих Феноменов

На свете есть немало людей, сильно отличающихся от нас. Чаще всего они обладают даром целительства, реже — предвидения, иногда — теми способностями, объяснить которые наука пока не может, хотя и не отказывается от их изучения. Особая категория людей-феноменов демонстрирует свои сверхъестественные дарования на эстрадных подмостках, цирковых аренах, а теперь и в телемостах, вызывая у публики восторг, восхищение и удивление. Рядовые зрители готовы объявить увиденное волшебством. Отзывы учёных более чем сдержанны — им всё нужно проверить в своих лабораториях.Эта книга повествует о наиболее значительных людях-феноменах, оставивших заметный след в истории сверхъестественного. Тайны их уникальных способностей и возможностей не раскрыты и по сей день.

Николай Николаевич Непомнящий

Биографии и Мемуары
Савва Морозов
Савва Морозов

Имя Саввы Тимофеевича Морозова — символ загадочности русской души. Что может быть непонятнее для иностранца, чем расчетливый коммерсант, оказывающий бескорыстную помощь частному театру? Или богатейший капиталист, который поддерживает революционное движение, тем самым подписывая себе и своему сословию смертный приговор, срок исполнения которого заранее не известен? Самый загадочный эпизод в биографии Морозова — его безвременная кончина в возрасте 43 лет — еще долго будет привлекать внимание любителей исторических тайн. Сегодня фигура известнейшего купца-мецената окружена непроницаемым ореолом таинственности. Этот ореол искажает реальный образ Саввы Морозова. Историк А. И. Федорец вдумчиво анализирует общественно-политические и эстетические взгляды Саввы Морозова, пытается понять мотивы его деятельности, причины и следствия отдельных поступков. А в конечном итоге — найти тончайшую грань между реальностью и вымыслом. Книга «Савва Морозов» — это портрет купца на фоне эпохи. Портрет, максимально очищенный от случайных и намеренных искажений. А значит — отражающий реальный облик одного из наиболее известных русских коммерсантов.

Анна Ильинична Федорец , Максим Горький

Биографии и Мемуары / История / Русская классическая проза / Образование и наука / Документальное