Великие пророчества. 100 предсказаний, изменивших ход истории

Странная женщина и странное жилище! Весь день в особняке на Большой Миллионной тишина, сумрачные окна тяжелыми портьерами завешены, но к ночи дом оживает: портьеры раздвигаются, во всех комнатах зажигаются люстры, слуги высыпают на улицу с золотыми канделябрами, так что Большая Миллионная мерцает огнями, словно один огромный бриллиант. В полночь к дому съезжаются кареты. Собираются гости. И ровно в два часа ночи начинается парадный обед.

Как только господа изволят рассесться за огромным инкрустированным столом на две сотни персон, их слуги занимают места на людской половине, где их тоже ждет отменное угощение. Но, и закусывая, слуги боязливо оглядываются, крестятся, негромко обсуждая хозяйку дома и странные порядки, заведенные ею.

В один из вечеров в дворницкой бывалым кучерам пришлось успокаивать слугу, впервые привезшего своего господина на Миллионную.

«Ночами добрые люди спят, одни упыри бродят! – истово осенял себя крестом кучер. – Может, ваша княгиня – ведьма? Мужиков привораживает? Не дай господь! Ведь мой-то хозяин совсем мальчишка – восемнадцать годков всего». Бывалые кучера интересовались, посмеиваясь: «А ты кого привез?» Кучер снова крестился: «Пушкина Александра Сергеевича!»

Княгиня вошла в свой будуар, тщательно прикрыв дверь. Хороший все-таки выдался денек, вернее, ночка! Давно она так не веселилась: у юного Александра Пушкина тысячи забавных историй в голове. И сам он забавный – нетерпеливый, горячий. Пишет хорошие стихи и княгине заявил: «Вы, Эудокси, моя муза!»

Пришлось поправить мальчика: «Я русская, Александр. И не к лицу мне «французиться», как болонке! Никакая я не Эудокси, а обычная Евдокия. А если хотите быть со мной в дружбе, зовите Авдотьей».

Княгиня улыбнулась, вспоминая. Еще пятилетней девочкой она объявила домашним: «Я – Авдотья!»

Сначала все пришли в изумление. Целый год пытались перевоспитать и переименовать упрямую девчушку. «Вы, Эудокси, имеете честь происходить из знатного дворянского рода! – всплескивала руками гувернантка-француженка. – А все барышни знатных родов должны зваться по-французски. Вы же не деревенская девчонка, а барышня!» – «Не хочу! – кричала пятилетняя барышня. – Я – Авдотья!»

Может, и отчитали бы девочку за такое упрямство, а может, и наказали бы, да у кого поднимется рука на сироту? Родители крошечной Авдотьи – действительный тайный советник, сенатор Иван Михайлович Измайлов и его жена, урожденная Александра Борисовна Юсупова, – уже умерли к тому времени, оставив своих двух дочек – Дуню и ее младшую сестру круглыми сиротами. После смерти родителей девочки жили в Москве у дяди – Михаила Михайловича Измайлова, московского градоначальника. С ним же потом переехали в Петербург. Но и дядюшка Михаил Михайлович, покричав и посерчав на старшую племянницу, назвавшуюся таким просторечным деревенским именем, в конце концов смирился. Упрямства Авдотье с детства было не занимать – во всем она привыкла держать свой верх. Решила, например, в 10 лет, что станет учиться истории и математике, как мальчики, и уговорила-таки дядю нанять преподавателей. Пока младшая сестра разучивала контрадансы и кадрили, старшая, ничуть не стесняясь, решала математические задачки. Да, много гонору в ней было. Жаль, в главном не смогла судьбу переупрямить…

А все Павел! Во всей чехарде ее жизни виноват этот сумасбродный император. Дорвался до власти и пошел чудить. Во все вникал: сколько пуговиц на мундир пришивать, сколько раз дамам в Летний сад гулять выходить. Сам стал женить подданных по своему усмотрению. Вот и облагодетельствовал 19-летнюю Дуню – выдал в 1799 году замуж за князя Сергея Михайловича Голицына, своего любимца. Конечно, этот Голицын несметно богат, молод – всего-то 25 лет. К тому же всячески обласкан властью – действительный тайный советник, кавалер высших орденов России. Но ведь и Дуня Измайлова не с улицы: ее отец тоже был в чести, да и богач дядюшка отписал ей половину состояния. А уж в высшем свете Авдотья своей красотой да статью вообще грандиозный фурор произвела, на самых значимых балах в обеих столицах блистала. На одном из таких балов в Петербурге она увидела своего будущего мужа – с лица спала, остолбенела. Мозгляк! Росточку небольшого, глазки прищурены, ручки дергаются – чистый паучишка. Как за такого замуж идти?! Но разве откажешь? Ведь царская милость, пропади она пропадом!