Великие психологи

У Американской ассоциации психоанализа имелся критерий, которому большинство европейских психологов не соответствовали, — наличие медицинского образования, что было вполне закономерно, учитывая позицию Фрейда по данному вопросу. Создатель психоанализа выступал на стороне аналитиков-дилетантов, считая, что его метод не должен быть поглощен медициной и что именно среди врачей чаще всего можно было встретить шарлатанов, не разбирающихся в психоаналитическом методе. Фрейд даже посвятил этому вопросу отдельную работу «К вопросу о дилетантском анализе» (1926), появившуюся после того, как один из пациентов обвинил ученика Фрейда — Теодора Райка в шарлатанстве. Кстати, тот же Райк эмигрировал в 1938 году в США и, несмотря на рекомендательное письмо самого «отца психоанализа», так и не был принят в американском психоаналитическом сообществе, хотя и создал в 1948 году собственную Национальную психологическую ассоциацию психоанализа.

Эрих Фромм также не был медиком, но, в отличие от большинства коллег, перебравшихся в США, поначалу ему это не мешало, так как он получал зарплату в Институте социальных исследований. Кроме того, по сравнению с другими психоаналитиками Фромм быстро ассимилировался в новой среде. Он овладел английским языком, завел новые знакомства. Фромм посещал встречи психоаналитиков во главе с Гарри Стэк Салливаном[103], принимал участие в семинарах «Культура и личность», проводимых Маргарет Мид[104], Эдвардом Сепиром[105], Рут Бенедикт.

В это время у Фромма начался роман с Карен Хорни. Они познакомились еще в Баден-Бадене в санатории Георга Гроддека. Затем продолжали общаться в Берлинском психоаналитическом институте. Причем Эрих Фромм был настолько частым гостем в ее семье, что дочери Хорни, оставшиеся после развода родителей без отца, стали думать, что у них появился новый отец. В 1932 году Хорни эмигрировала в США — Франц Александер пригласил ее на должность своего заместителя в Психоаналитический институт в Чикаго. Зная, что Фромм прекрасно говорит по-английски, а также то, что он близок ей по взглядам, она пригласила своего друга в Чикаго, откуда они позднее переехали в Нью-Йорк. Отношения Фромма и Хорни обогатили обоих — он помог ей глубже понять значение социально-экономических структур в жизни человека, она же, в свою очередь, усовершенствовала его познания в психоанализе.

Но и эти отношения оказались недолговечными в силу ряда причин. Практически сразу Фромм заявил, что не собирается вступать в брак с Хорни, так как это якобы угрожает его независимости. Конфликт усугубился, когда в 1937 году Фромм по предложению самой Хорни стал обучать психоанализу одну из ее дочерей — Марианну. В результате он выявил враждебное отношение девушки к матери и сообщил об этом Карен Хорни. Та очень резко отреагировала на его выводы. Не желая принимать их, она фактически обвинила Фромма в том, что своим психоанализом он сам спровоцировал Марианну на такое признание.

Однако главной причиной разрыва отношений стал роман Фромма с темнокожей танцовщицей Катрин Данэм, девушкой талантливой и разносторонней. В начале 1930-х годов она была звездой африканского танца в США. Получив стипендию для обучения в Чикагском университете, где среди ее учителей оказались известные антропологи — Бронислав Малиновский[106] и Альфред Рэдклифф-Браун[107], она участвовала в экспедициях в Вест-Индию, защитила диссертацию по теме «Гаитянские танцы», а вернувшись в Чикаго, создала собственную танцевальную группу. Фромм, познакомившийся с ней, вероятно, в 1938 году, помог Данэм с организацией концертов в Нью-Йорке. Начавшиеся отношения он держал в тайне не только от Хорни, так как формально на тот момент он всё еще не был разведен с Фридой Райхманн. Фромм даже просил своего коллегу и товарища, известного психолога Гарри Салливана разрешить им встречаться в его квартире[108]. Роман психоаналитика и танцовщицы продолжался несколько лет. В 1940 году любовники расстались, оставшись тем не менее хорошими друзьями.

Отношения Фромма с Хорни и Данэм, безусловно, оказали влияние на его первую фундаментальную работу, которую он в эти годы готовил. Еще в середине 1930-х годов он высказал желание написать книгу, где был бы проанализирован авторитарный режим. В 1932 году Фромм слушал доклад коллеги по Берлинскому психоаналитическому институту Вильгельма Райха, в котором тот излагал тезисы будущей работы «Психология масс и фашизм». Среди прочего Райх отмечал, что поражение в Первой мировой войне высвободило в немецком обществе нереализованную агрессию. Для того чтобы спастись от ощущения вины и пережить травму, немцам необходимо было найти «виновных» в этом поражении. Помимо этого обществу требовалась фигура условного «Отца», который укажет правильный путь выхода из кризиса. Только нацисты предложили ответы на эти глубинные запросы немецкого общества и потому стали популярны.