Великие психологи

В 13 лет Карен поступила в школу при католическом монастыре. Освоение большинства предметов давалось ей легко, поэтому она вскоре стала выделяться среди одноклассников. Тогда же Карен начала вести дневник, которому доверяла самые сокровенные тайны своей души. Одна из первых записей запечатлела ее учителя истории и религии господина Шульце: «…неземной, то есть интересный, умный… привлекательный, ироничный, заинтересованный нами, его учениками, любезный и т. д.»[141]. Большинство дневниковых записей этого времени было посвящено именно учителю Шульце, которого она обожала, кроме того, Карен восхищалась и преподавательницей французского языка — фрау Баннинг. Но ответных чувств, о которых она грезила в своих мечтах, девочка не встретила, что вызывало у Карен печаль и мысли о том, что ее никто не любит.

Болезненным для Карен был и вопрос веры. Она всё более сопротивлялась попыткам отца навязать ей религиозное мировоззрение. Карен писала в дневнике, что ненавидела пастора церкви, которую посещала вместе с семьей, а день конфирмации, или сознательного воцерковления (семья была лютеранами) назвала лицемерием. Религиозный путь познания мира оказался ей чужд, Карен интересовало только образование. Она даже сделала в дневнике такую запись: «Школа — единственная стоящая вещь»[142]. Однажды Карен заболела гриппом. Она была настолько впечатлена добротой и готовностью помочь лечившего ее простого сельского доктора, что по выздоровлении решила: буду врачом. Карен захотела так же бескорыстно служить людям, облегчая их страдания, но на пути ее мечтаний было несколько препятствий. Главное из них — это, конечно же, позиция отца. Берндт Даниельсен и слышать не хотел о том, чтобы его дочь продолжала учиться. Будучи человеком крайне консервативных взглядов, он не видел смысла в образовании девушки, ведь ее предназначение — воспитывать детей, готовить и посещать церковные службы. Знаменитое выражение «дети, кухня, церковь» (от нем. «Kinder, Küche, Kirche») как нельзя лучше характеризовало его мировосприятие.

Карен повезло, так как ее мечты смогли реализоваться. После объединения Германии в 1871 году в империи началась борьба за права женщин. Одним из первых вопросов, которым озаботились сторонники эмансипации, стало женское образование. В стране начали появляться гимназии для девушек. Когда в 1900 году такое учебное заведение открылось в Гамбурге, Карен, узнавшая об этом из газет, поняла, что ее мечта о продолжении образования может исполниться. Благодаря поддержке матери и брата сопротивление отца вновь было сломлено. Правда, Карен должна была подписать документ, в котором отказывалась от финансовой поддержки отца после окончания гимназии. Этот факт ее нисколько не смутил, и в своем дневнике девушка написала: «Я счастлива как никогда!» 1 апреля 1901 года Карен начала учиться в гамбургской гимназии для девушек, где и провела следующие пять лет.

Карен всё яснее понимала, какую огромную роль играет в ее жизни образование. Возвращаясь домой из гимназии, она погружалась в домашние проблемы несложившихся родительских отношений. Гимназия же позволяла ей получить ту отдушину в жизни, которой не имело большинство немецких женщин. В это время Карен впервые заинтересовалась вопросами психологии и отношений между людьми, в том числе и сексуальными. В своем дневнике она записала: «…один вопрос не дает мне покоя на протяжении недель или даже месяцев — является ли дурным поступком отдаться мужчине вне брака или нет?»[143]

В 18 лет она впервые влюбилась. Его звали Эрнст Шорши. Он был другом ее брата и на рождественских каникулах гостил в доме Даниельсенов. В эти дни Карен поведала своему дневнику: «…когда он покрыл мое заплаканное лицо поцелуями и когда я поцеловала его, то всё казалось… настолько естественным, как будто так всегда и было»[144]. Их романтические отношения продолжались ровно два дня, а потом Эрнст уехал в Берлин. Карен засыпа́ла его письмами, на которые он отвечал крайне редко. Когда через несколько месяцев они вновь встретились, девушка поняла, что безразлична своему возлюбленному.

Для юного создания, впервые испытавшего, как ей казалось, вечную любовь, такое развитие событий было равносильно катастрофе вселенского масштаба, после которой жизнь не имеет смысла. Но уже через несколько месяцев Карен писала, что «слишком молода и энергична, чтобы подобный удар сломил меня».