Великие рогоносцы

«Итак, развод», — кричал Наполеон вдалеке от Жозефины, в своей памяти рисуя ужасные картины супружеской неверности. Но это «рогач» на словах. Знаете, дорогой читатель, есть «рогачи» на словах. Уж они-то не только готовы развестись с неверными женами, но грозятся убить ее, и какими только проклятьями не осыпают. А как увидят супругу воочию, мягкими, как воск становятся, и абсолютно все неверным женам прощают. Таким «рогоносцем на словах» был Менелай. Он целых десять или двенадцать лет сулил своей жене Елене, что убьет ее, как только в Трою вернется. Но это он обещал, стоя у ворот Трои. А взяв наконец город, так пленился чарами своей супруги, что не только простил ей все многочисленные измены, но еще и полюбил с новой силой.

Таков Наполеон Бонапарт. И следующий случай подтверждает это. Вернувшись как-то из Италии, пыльный, уставший, он взбежал на ступеньки своего дворца с единственной целью: быстрее обнять свою Жозефину, по которой соскучился. А ее во дворце нет. И до него дошли слухи, что катается она со своим любовником Ипполитом Шарлем. Мы не знаем, сколько ваз разбил Наполеон, может быть, ни одной, ибо вазы он бил только в злом расположении духа. Сейчас же расположение духа было таким угнетенным и чувствовал он себя таким несчастливым, что вазы бы ему не помогли. Он остолбенел, еще больше побледнел и уехал во дворец к матери. Жозефина, вернувшись с любовного свидания, пришла в ужас и почувствовала угрозу своему положению. Действительно, на этот раз Наполеон шутить и прощать не намерен. Он запретил Жозефину пускать на порог своего дворца. Она, бедная, умолив камердинера впустить ее, под дверями кабинета мужа слезы льет. Умоляет впустить ее — безрезультатно. Наполеон не отвечает и по-видимому готов к самым решительным действиям — к разводу. Тогда Жозефина, зная в сущности мягкий и добрый характер мужа, берет своих детей Гортензию и Евгения и приказывает им под дверями горько рыдать. И дети дружно завопили: «Пожалейте хоть нас, если не хотите пожалеть нашу бедную матушку. Как же нам быть, сиротам-то несчастным». Наполеон сжалился. Он открыл двери и со слезами на глазах и радостью в сердце схватил Жозефину в объятья и потащил в постель!

Многие придворные оставили для потомков свои дневники и воспоминания. Все они единогласно утверждали, что Наполеон безумно любил Жозефину. Герцогиня Абрантес: «Наполеон любил в это время Жозефину сколько позволяла ему природа его. Он краснел, бледнел, трепетал и даже плакал».

Наполеоновский генерал Мармон: «Бонапарт все время думал о своей жене. Он желал ее и с нетерпением ждал ее приезда. Он часто говорил мне о своей любви со страстностью и иллюзиями молодого человека». Камердинер Наполеона Констан очень снисходителен к поступкам Жозефины. Он видит ее, как обаятельную, чарующую женщину с приятным, мелодичным голосом, добрую и снисходительную к слугам. «Император любил, и она полностью этого заслуживала. Любил целовать ее в шею или лицо, давая ей при этом легкого шлепка и называя „моя сладкая дурочка“».

В этой страстной любви Наполеона не было притворства. Ответная любовь Жозефины, в первый период их жизни вся построена на притворстве. Пустая, легкомысленная кокетка, неспособная (в начале их жизни) ни к какому серьезному чувству, она играла «маленьким капралом», как куклой. Мобилизовав все свое очарование, умея быть доброй, ласковой, покорной, Жозефина, как алчный паук, затягивала Наполеона в свои сети. Особенно ее отношение к нему изменилось значительно к лучшему, когда Наполеон стал главнокомандующим итальянской армии, одержал ряд блестящих побед и получил звание Первого Консула. Алчность Жозефины не знает предела. Это для нее Наполеон грабил музеи, богатые поместья, на правах победителя. В Париж к Жозефине посылались огромные ящики с награбленным добром. Сначала она увлекалась их распечатыванием и сортировкой награбленного. Но потом это занятие настолько ей приелось, ибо богатств было очень много, что она даже перестала их распечатывать. В Тюильри все коридоры и чуланы были переполнены огромными ящиками с мебелью, тканями, утварью, драгоценными картинами.