Великие романы великих людей

В ночь на 18 апреля императрицу просто схватили гвардейцы, грубо и бесцеремонно, прямо в ее покоях, и обвинили в попытке отравить императора. Не то что она ну никак в принципе не могла нечто подобное замутить – византийский вельможа, не умеющий скормить конкуренту что-нибудь навечно успокоительное, явно профнепригоден. Тем паче химик Зоя всегда была большой, содержала в своих палатах целую лабораторию, десятилетиями в ней экспериментировала и явно не была дилетантом. Правда, документально известно, что главные ее исследования касались такой приятной для женщин части химии, как косметика. Она сама изобретала и изготавливала помады, кремы, духи и прочее дамское счастье, причем явно не без успеха – в византийских трактатах по медицине даже приводятся рецепты «мази Зои-царицы». Если бы она вздумала их продавать, бешеный коммерческий успех был бы ей обеспечен, потому что ее собственное лицо служило бы ее косметике лучшей рекламой. Практически всю жизнь она могла бы, совершенно не погрешив против истины, повторить слова француженки Жанны Кальмон, дожившей до 122 лет: «У меня всего одна морщина, и я на ней сижу». Правда, в последние годы жизни руки у нее уже начали дрожать, а спина сутулиться, но во время описываемых событий этого еще не замечали, вот каким замечательным химиком она была! Да и попытка отравить только что разжалованного Иоанна Орфанотрофа много лет назад была вовремя пресечена и не осталась тайной. Но травить всевластного императора было рискованно, бессмысленно, и трудно было ожидать этого именно от Зои, дух которой был сломлен. Похоже, что Зоя была виновата уж тем, что хотелось императору кушать. Ее заключили в монастырь на острове близ Константинополя, обрезали при пострижении ее длинные волосы и доставили их Михаилу, чтоб тот успокоился и поверил, что еще одной угрозой его царствованию меньше.

На суд общественности

О том, что произошло дальше, можно думать по-разному. Популярная версия, состоящая в том, что народ Константинополя очень уж любил привычную им уже 200 лет Македонскую династию, кажется мне очень уж придворной – всякого пришлось и при этой династии нахлебаться. Думаю, что и сам Михаил V немало виновен в том, что уже успел вызвать у большинства своих подданных стойкое желание метаться и трястись самым диковинным образом, чтоб сбросить его с загривка. А скорее всего, что удивительно, дело в тихой, совершенно неагрессивной и далекой от жажды власти сестре Зои, императрице Феодоре, формально – ее соправительнице с момента воцарения Романа III, фактически – обычной госпожой Никто по имени Никак. Она не была так нелюдима, как их некрасивая старшая сестричка, но к придворной Большой Игре как минимум не питала склонности. Жила тихо, как мышка, в монастыре, куда ее заточила та же сестричка Зоя по ложному обвинению, так, на всякий случай. Но похоже, что Михаил Калафат и ее достал так, что жить на одной планете с ним ей показалось омерзительным. У нее оставались влиятельные знакомые, и она могла сделать то, чего от нее никто уже не ждал, – вступить в политическую борьбу. Впрочем, мало кто из обычного константинопольского люда ждал, что народ способен собираться в толпы, вопя: «Хотим законную наследницу, мать нашу Зою! Не хотим подчиняться Конопатчику!» – однако именно это и произошло. Многие властители не понимают, что не только в полиции дело – если уровень тошноты у народа выше определенного, государству все равно трындец, хоть всех перебей. Сам будешь работать.