Великие русские люди

Стены дворца в Бейтензорге становятся тесными. Маклай вспоминает слово, данное папуасам: ведь они ждут «Тамо-руса», глядя в просторы океана. Маклай благодарит Джемса Лаудона за любезный прием и гостеприимство. Длинный тонкий палец русского путешественника скользит по морской карте Микронезии, по очертаниям Каролинских островов. Карты пестрят русскими названиями коралловых земель: остров Суворов, Беринг, Румянцев, Чичагов, Сенявин, Римский-Корсаков, Хромченко. Русские мореплаватели когда-то открывали их.

На легкой шхуне «Морская птица» Маклай отплыл из яванского порта Черибон. Путь его лежал к Целебесу, а оттуда — к разноцветным рифам Западных Каролин. В мае 1876 года он уже был на острове Вуап (Яп). Про Яп Маклай читал немало забавного: легковерные мореплаватели восемнадцатого столетия рассказывали о вуапском крокодиле «га-ут», плачущем, как ребенок, о ящерицах, живущих на деревьях… На северной стороне Вуапа стояла деревня Киливит. Ее гостем и сделался Маклай.

Кроме мыслей о науке, Маклая волновали мысли о тяжелой жизни бесправных племен Океании. Он собирал сведения о разбоях белых купцов и работорговцев. Подолгу он беседовал с торговым приказчиком (тредором) Томом Шоу. Том Шоу около тридцати лет прожил в Океании и был живой историей Микронезии. Женой его была туземка, с островов Гилберта, а сын, метис, ловкий малый, умел неплохо стрелять из пушки. У семейства Шоу было собственное орудие, укрепленное на палубе пироги. Шоу-сын принимал участие в междоусобных войнах островитян.

Местное население промышляло добычей трепанга — морского животного, высоко ценимого в китайской кухне. Сильные и ловкие туземцы как рыбы ныряли в зеленую глубину между скал. Но ловцы трепанга, «нанятые» европейскими шкиперами, в полном смысле слова вымирали. Был случай, когда из шестидесяти семи туземцев с промыслов вернулись живыми только семь. Гамбургские приказчики не привыкли стесняться. Когда усталый черный водолаз отказывался идти в воду, белые хозяева пускали пули над головой ловца. «Во время путешествия, — писал Маклай, — мне много раз приходилось видеть бесчестную эксплуатацию, которой подвергаются туземцы со стороны белых, и я намерен представить при первой возможности краткое изложение тех доходящих до преступления несправедливостей, которых мне пришлось быть невольным свидетелем…» Здесь, как и на многих других островах Тихого океана, немцы подготовляли захват богатств, которые они не открывали и не исследовали. На Вуапе только что побывала команда прусского военного корвета.

Туземцы Вуапа, как и искусные мастера острова Пасхи, отличались умением строить прекрасные здания на каменных основаниях, большие гробницы и мостовые. Маклай побывал у подножия ступенчатых пирамид Вуапа и, исследовав их, решил, что они очень похожи на гробницы островов Таити. Сын начальника одной из деревень, чертя концом тростника на песке, рассказал Маклаю предание о бесстрашном моряке Анагумане. Вуапский Одиссей плавал в далекую страну У-Канат. Люди этой страны и научили морехода добывать огонь и строить жилища из камня. Сказания о дальних скитаниях не были здесь случайны. Каролинцы давно славились как отличные пловцы, мореходы и географы. Они умели выкладывать на песке из тростника, раковин и камней настоящие навигационные карты, знали хорошо тридцать три звезды южного неба, указывавшие черным Одиссеям дорогу в океане. Красные и черные челноки каролинцев легко сновали между коралловых рифов. Старые моряки учили детей, чертя на влажном песке берега знаки созвездий и изображения островов.

Маклай побывал на многих островах. Всюду он неустанно вел свои дневники. Он посещал общественные хижины вуапцев, которые представляли собой нечто вроде клубов. Эти собрания могли быть также гостиницами, казармами и местами для ночных плясок. В таких клубах можно было видеть огромные каменные жернова, иногда в несколько тонн весом. Это были деньги, так называемые «фе». Их вывозили сюда с островов Палау. Жернов, хранящийся в клубе, представлял собой общественный капитал.

Маклай побывал на многих островах. Всюду он находил новое, важное и нужное для науки о человеке, которой он служил. И всюду он искал жемчужины своего разорванного ожерелья и находил их, пытливо проникая во все, казалось бы, мелочи жизни смуглых людей Микронезии.