Великие с Skeleton in the closet

Тимур Будукин Великие с Skeleton in the closet

Случилось так, что он попал в ад за свои поступки в жизни. Идет по преисподней, смотрит по сторонам. Справа бордели и шлюхи в чулках стоят у входа, слева джакузи и кто-то уже нежится с тремя девочками.

Он идет дальше. Мимо проходит человек объятый пламенем, он горит, но боли не чувствует и одежда целая. Все бы ничего, мир и мир, но тут преобладают другие краски. Черные одно или двухэтажные строения и красное небо по которому летят высоко черные птицы и огромный черный круг, напоминающий солнце, только он не светил, а казалось, поглощал свет. Он идет дальше, видит дорожки между домами, смотрит, а там котлы в них кто-то громко кричит, а черти сверху стоят, смотрят и тычут вилами и бьют палками особенно буйных. Он идет дальше по широкой дороге, справа и слева разные пивные и бары. На дорогах лежат люди и спят. Проходит по набережной, черная вода плещется, а люди как ни в чем не бывало сидят и смотрят, какой-то человек стоит и кричит в даль схватившись за голову руками. Он идет дальше и видит покосившуюся постройку, над входом которой еле-еле держится надпись "BAR". Заходит туда, музыка внутри останавливается, и все посетители смотрят на него и начинают шептаться, только бармен и два сидящих у стойки бара не повернулись.

– Новенький, – послышался грубый голос.

Он подходит к барной стойке, бармен разворачивается, и он заказывает у него выпивку. Взяв стакан, он садится с двумя «незнакомцами», попавшими также, как и он в место, которое боятся все, он посмотрел на часы на стене, они были вытянуты и как будто плавились на солнце, а стрелки на них шли в обратную сторону.

– Ты чей будешь? – не оборачиваясь на него, спросил один «незнакомец» с длинными и тонким усами, аккуратно уложенными волосами и в черном костюме.

– С рождения – ангелы страха – скорби – смерти стояли возле меня, следовали за мной на улицу, когда я играл – следовали за мной солнечной весной – пышным летом – они стояли возле меня по вечерам, когда я закрывал глаза – и грозили мне смертью, адом и вечным наказанием – и тогда часто случалось, я просыпался ночью – и в диком страхе вглядывался в темноту комнаты. Я в аду.

– Теперь ты и правда в аду и тебе не надо бояться. Теперь творить ты можешь сколько твоей душе угодно, делать что хочешь и думать, о чем хочешь, – «незнакомец» с завязанной головой и оранжевой бородой, и усами повернул к нему голову и добавил, – здравствуй, Эдвард.

– Здравствуй, Джек.

«Незнакомец» с завязанной головой и оранжевой бородой, и усами оглядел с ног до головы прибывшего, улыбнулся и отвернулся.

Эдвард взял стакан и залпом выпил все содержимое, сморщившись с силой поставил его на стойку, но он, не выдержав удара, тот разлетелся на тысячу мельчайших осколков и исчез.

– Повторить? – спокойно сказал бармен.

– Эдвард, почему Джек? – спросил сидящий рядом человек с длинными усами.

– Прошу прощения, господа, на этот вопрос отвечу я, – перебил их рыжебородый, разматывая голову, – бармен, три абсента.

Услышав заказ, бармен, показывая свое мастерство, разлил по трем стаканам зеленую жидкость и взяв их, трое великих направились к выходу.

– Господа, – начал человек без уха, с рыжей бородой, – хочу раскрыть вам тайну старой Англии. Нам сюда.

Он показал на выход из бара и пропустил вперед своих новых друзей.

– Вашему вниманию представляется Лондон. Именно такой он представлялся на картинах Джона Эткинсона, Томаса Кинкейда и других. Пройдемте сюда, – он указал на переулок, – обратите внимание и вспомните как передана атмосфера ночного Лондона. Какой выбор красок, выбор цвета, а как передан туман…

Они повернули в переулок и увидели человека в черном и черном цилиндре. Заметив движение, человек в черном бросил свое дело и побежал от них по улице.

– Ух, – остановился безухий, – как вспомню этот день, аж мурашки по спине, правда в тот день я увидел трех полицейских, – сказал он, сделав глоток из стакана.

Другие стояли и смотрели, ни проронив ни слова.

– Пойдемте.

Они подошли к месту, от которого только что убежал человек и увидели изуродованный труп девушки.

Эдварду стало не по себе, он отвернулся и отошел, усатый зажал нос и рот рукой, осмотрел место преступления, но вскоре тоже отошел.

– Господа, это Мэри Келли, одна из жертв Джека Потрошителя, прошу вас запомнить ее положение тела и пройти за мной, – он открыл первую попавшуюся дверь и зашел в нее, после выглянул и сказал, – прошу немного поспешить, трое полицейских уже рядом, – он указал на три приближающихся тени.

Они прошли в раскрытую дверь и оказались в Музее Гетти возле картины «Ирисы».

– Господа, прошу обратить внимание на это место, – он указал пальцем, – в моей картине, я указал положение тела, только лепестками.

– Винсент, – продолжил Эдвард, неужели ты хочешь сказать, что ты и есть тот самый Джек Потрошитель?

– Правильная догадка, Эдвард, но уже не важно, эта тайна ушла со мной. Тайна для вас раскрыта. Выпьем за это!

Они подняли стаканы, чокнулись и залпом выпили содержимое.