Великие шпионы

Из всего этого мы сделали вывод, что по крайней мере одна группа агентов работает в Голландии вне нашего контроля и что ведутся приготовления к заброске новых. Все это вызывало у меня большие сомнения в отношении нашей радиоигры с Эбенезером. Неужели в Лондоне что-то почуяли?

29 апреля Эбенезер получил указание подобрать материалы, которые будут сброшены в том же районе близ Стенвейка. На сей раз я был уверен, что это окажутся бомбы, а не контейнеры, поэтому принял все меры предосторожности. Я занял в день сброса, назначенный на 25 апреля, три 37-миллиметровые зенитные пушки у капитана Лента, знаменитого ночного летчика и начальника аэродрома Леэварден, и вечером расположил их вокруг площадки. Красные опознавательные огни я расставил так, чтобы в случае чего не пострадали мои люди, а включались они за 300 метров. То же было сделано и с белыми огнями. Зенитчики получили приказ стрелять, если начнут падать бомбы и если я выпущу красную ракету.

Когда около часа ночи появился английский самолет, мы включили огни. «Томми» кружил над площадкой, но не мог найти ее, потому что прожекторы не были направлены на него. После третьего захода я прошел в вершину треугольника и посветил на самолет белым прожектором, и тогда он вышел на правильный курс. Слава Богу, он не нес бомб, иначе я бы не рассказывал эту историю.

Сброс послужил доказательством того, что Лондон еще не знает, что Эбенезер в наших руках. От радости я не обратил внимания на причитания молодого зенитчика, у которого уходила такая замечательная цель.

Решающий этап «Северного полюса» произошел в начале мая. Все достигнутое до сих пор вряд ли продолжалось бы долго, если бы слепой случай, везение и находчивость не поднесли нам все нити, с помощью которых Лондон контролировал операции КОО и МИД в Голландии.

В конце апреля Лондону понадобилось связаться с еще одной из трех групп агентов и одним отдельно заброшенным разведчиком. Поскольку Эбенезер участвовал в этом сеансе связи, мы вскоре смогли накрыть всю организацию.

Произошло вот что. В феврале-апреле 1942 года МИЛ и КОО сбросили в Голландию три группы агентов по два человека с радиопередатчиками. Об этих операциях мы ничего не знали. Еще один агент-одиночка был высажен на берегу с быстроходного катера. Состав групп был следующий:

Группа «Салат». Двое агентов — Йордан и Рас — были сброшены у Хольтена 28 февраля 1942 года. Йордан был радистом и должен был действовать по плану «Труба».

Группа «Турнепс». 27 февраля 1942 года агент Андринга и радист Мартенс были сброшены у Хольтена. Работа радиостанции по плану «Турнепс». Мартенс разбился, и его тело мы нашли в канаве.

Группа «Черемша». Агента Клооса и радиста Себеса сбросили 5 апреля 1942 года. Рация разбилась при падении.

Агент «Картошка». 19 апреля 1942 года агент де Хаас (кличка Пейл) высадился с катера на побережье Голландии. Передатчика у Пейла не было, но имелся радиотелефон с дальностью пять километров. Его отправили из Лондона для установления связи с группой Эбенезера.

Поскольку «Турнепс» и «Черемша» не могли установить связь с Англией, они вышли на связь с группой «Салат», работавшей на передатчике «Труба», чтобы сообщить в Лондон о своих неудачах. Неясно, поручал ли Лондон группе «Салат» установить с ними связь. В передаче «Трубы», перехваченной 24 апреля и позднее расшифрованной, упоминалось, что «Труба» имела контакт с «Картошкой», но последний не может связаться с Эбенезером. Тогда Лондон приказал Эбенезеру установить связь с «Трубой» посредством сигнала, посланного на контролируемый нами передатчик, и круг замкнулся.

Мы считали, что Лондону пришлось разрешить эту судьбоносную связь из-за потери передатчиков «Турнепс» и «Черемша» и сообщения «Трубы», что де Хаас не сумел найти Эбенезера, через которого должен был передавать сообщения в Лондон.

С нашей точки зрения, слабая связь между разными группами агентов была недостатком, поскольку о случившихся арестах другие быстро сообщили бы в Лондон, что затруднило бы нам радиоигру с захваченным передатчиком. Но когда такая связь становилась слишком тесной, как в данном случае, когда один передатчик «Труба» обслуживал три другие группы, опасность для них всех в случае ликвидации одной из групп немецкой контрразведкой чрезмерно возрастала. Лондону очень не повезло, что контролируемому нами Эбенезеру он приказал установить связь в тот момент, когда группы, еще бывшие на свободе, оказались в прямом контакте друг с другом. (Я не знаю подробностей того, как люди Шрейэдера за несколько дней ликвидировали всю сеть МИД-КОО в Голландии.)

Конечно, неопытность и доверчивость сыграли злую шутку с другой стороной. Агенты были не более чем любителями, хотя и прошли подготовку в Англии, и не имели возможности на практике приобрести квалификацию, необходимую для их очень трудной задачи. Да они и не смогли бы достичь уровня такого аса, как Шрейэдер.